Данный материал публикуется в рамках сотрудничества с Project Syndicate.
Виллем Буитер*
НЬЮ-ЙОРК – Кризис COVID-19 приведет к тому, что многие частные и государственные заемщики будут нагружены непосильными долгами. Пока что мы находимся в прекейнсианской фазе кризиса (шок на стороне предложения с одновременным вторичным шоком на стороне спроса), который, вероятно, перерастет в глобальную депрессию. Однако когда вирус будет в целом побежден, домохозяйства займутся накоплением сбережений из предосторожности, а бизнес будет неохотно осуществлять капитальные расходы; все это будет способствовать дальнейшему спаду совокупного спроса (кейнсианская фаза). Государственные стимулы, финансируемые за счет дефицита бюджета (по возможности монетизируемого), вероятно, станут единственным инструментом, способным сократить отставание фактического ВВП от потенциального (так называемый разрыв ВВП).
Будучи эмитентом доминирующей в мире резервной валюты, Америка испытывает меньше ограничений, чем другие страны, в том, что касается возможностей ее федерального правительства занимать и монетизировать госдолг. Принятые на сегодня чрезвычайные экономические меры (закон «О финансовой помощи и экономической безопасности в связи с коронавирусом», сокращенно CARES) предусматривают выделение 2,3 трлн долларов на поддержку доходов, а также на гранты, кредиты, покупку активов и другие гарантии. По данным Бюджетного управления Конгресса, этот закон увеличит федеральный дефицит «всего лишь» на 1,7 трлн долларов в течение ближайшего десятилетия. Разница объясняется тем, что 454 млрд долларов отложены для финансирования гарантий по чрезвычайным кредитным программам Федерального резерва США, при этом предполагается, что эти гарантии в реальности никогда не понадобятся.
Если бы только это действительно так и было. Палата представителей США, контролируемая Демократической партией, недавно одобрила еще один бюджетный закон на сумму 3 трлн долларов, и, скорее всего, в той или иной форме он будет одобрен Сенатом; а в дальнейшем можно ожидать появления новых и новых стимулов. Законодатели понимают, что даже в США у многих властей на местном уровне, включая правительства штатов, не будет средств, которые бы позволили им выдержать кризис без гарантий по долгам и кредитам или без прямых трансфертов от федерального правительства.
В мире ситуация аналогична американской: госпрограммы поддержки экономической деятельности приведут к взрывному росту госдолга, а также объемов частного долга, висящего на балансе у госсектора. В еврозоне назревает экзистенциальный кризис из-за спорного нового решения Федерального конституционного суда Германии, а также неготовности восьми членов ЕС, сформировавших «Новую ганзейскую лигу», рассматривать идею общеевропейского госдолга (мутуализация). Новый механизм ЕС «Антикризисная поддержка в период пандемии» в размере 240 млрд евро ($263 млрд) очень мал, он равен всего 2% ВВП стран еврозоны. Если ЕС не увеличит поддержку, Италия вскоре может оказаться перед неприятным выбором: либо выйти из еврозоны, либо остаться в ней, лишившись возможности проводить необходимое бюджетное стимулирование.
Да, конечно, есть новое франко-германское предложение: создать Европейский фонд восстановления экономики в размере 500 млрд евро (это 3,6% ВВП стран Евросоюза), который будет финансироваться с помощью заимствований Евросоюза на рынке капиталов (годовой бюджет собственно ЕС едва превышает 1% его ВВП). Пока что неясно, какая часть этих средства будут реально новой, и за сколько лет предполагается их потратить. Если эти деньги будут предоставлены странам с бюджетными проблемами в виде грантов (как предлагают правительства Франции и Германии), тогда эта схема будет равнозначна мутуализации долга, что повышает вероятность вето со стороны «Новой ганзейской лиги». Если же Еврокомиссия решит предоставлять странам ЕС кредиты на рыночных условиях, тогда Италия может быстро оказаться в «зеленом коридоре» на выход из еврозоны.
К счастью, возможен иной путь вперед. В наиболее развитых странах мира значительная доля частного долга, накопленного во время кризиса, в конечном итоге, скорее всего, окажется на балансе у госструктур, в том числе центральных банков, и почти вся эта задолженность никогда не будет погашена. В интересах защиты своей независимости и политической легитимности центральные банки не должны заменять собой государственный бюджет. Но в случае с малыми и средними предприятиями просто очевидно, что связанные с COVID-19 долги должны быть прощены. Национальному казначейству придется компенсировать любые убытки, возникшие у центрального банка в связи с таким прощением.
В случае же с публично торгуемыми компаниями их долг перед государственными кредиторами следует конвертировать в акции, а если точнее в привилегированные акции без права голоса, что позволит минимизировать впечатление, будто пандемия возвещает начало новой эры плановой экономики. Опять же, национальное казначейство должно будет возместить центральному банку любые возникшие у него убытки. Опцион акционирования должен присутствовать во всех вновь выпущенных государственных долговых обязательствах. Возникшие в результате паевые инструменты могут представлять собой требования на часть первичного профицита госбюджета, или же их процентные ставки могут быть привязаны к темпам роста ВВП.
Впрочем, у бедных стран не будет такого варианта действий. По данным Института Брукингса, внешняя задолженность развивающихся стран уже равна примерно 11 трлн долларов, а в этом году их затраты на погашение и обслуживание долга могут составить 3,9 трлн долларов. В апреле Всемирный банк и Международной валютный фонд предложили многим из этих стран незначительное сокращение долговой нагрузки, а «Большая двадцатки» согласилась на временную паузу в графике выплат по межгосударственным долгам, что открывает возможность для сотен частных кредиторов сделать то же самое.
Но такие формы помощи дают слишком мало и слишком поздно. Дело в том, что в принципе не надо было создавать подобные долги. Гранты – вот подходящий способ для передачи финансовых ресурсов странам с низкими доходами. После Второй мировой войны план Маршалла предполагал только гранты, а сегодня аргументы в пользу «корона-грантов» для стран с низкими доходами не могут звучать убедительней.
В рамках начатой в 1996 году инициативы МВФ и Всемирного банка «Помощь бедным странам с высоким уровнем задолженности» (сокращенно HIPC) 36 государств добились полного или частичного списания долгов. Пришло время вернуться к этой идее, начав с тотального раунда прощения долгов беднейших стран мира. Такое избирательное освобождение от долгов должно включать долги перед МВФ, Всемирным банком, другими многосторонними кредиторами, иностранным государствами, государственными структурами (например, госпредприятиями), а также перед частными кредиторами.
Долг – это опасный инструмент. Слишком долгое время мир пользовался им, чтобы уклониться от неприятных, но неизбежных решений. Но во время беспрецедентного глобального кризиса по-другому уже нельзя.
*- Виллем Буитер – экс-главный экономист Citigroup, приглашенный профессор Колумбийского университета
Copyright: Project Syndicate, 2020.
