Сомнений в том, что 2020 году будет очередным кризисным годом для казахстанской экономики, не осталось ни у кого. Дискуссия идет вокруг оценок глубины кризиса и методов, как из этого кризиса выбираться.
Судя по прогнозу Министерства национальной экономики РК, в 2020 году даже минимальный рост (как в кризисные 2009 и 2016 годы) экономика РК не покажет. В этом году Казахстан ждет снижение на 0,9%, а в 2021 году мы увидим рост на 2,7%. МВФ прогнозирует, что в 2020 году ВВП Казахстана упадет на 2,5%, а в 2021-м вырастет на 4,1%. Несмотря на V-образную динамику, это ниже среднемировых темпов роста-2021 – 5,8% и темпов развивающихся стран – 6,6%.
В принятом казахстанским правительством Комплексном плане восстановления экономического роста до конца 2020 года 164 меры, которые, по замыслу властей РК, должны обеспечить восстановление динамики ВВП уже в течение этого года и создать условия для качественной трансформации экономики. Кризис-2020 для казахстанских властей действительно мог бы стать поворотным периодом и удачным моментом для запуска серьезных структурных реформ.
Однако при ближайшем рассмотрении антикризисного плана становится понятно, что ни о каких принципиальных изменениях речи не идет. Правительство работает в привычном стиле освоения средств и тиражирования инструментов старых госпрограмм.
Кризис набирает силу
Какова глубина кризиса в экономике? Результаты I квартала 2020 года отражают лишь замедление темпов роста – с 3,8% (I квартал 2019 года) до 2,7%. Профицит торгового баланса в первые три месяца этого года составил 6,9 млрд долларов (это самое высокое значение с IV квартала 2018 года), и в результате впервые за четыре квартала сложился положительный платежный баланс.
В апреле ситуация ухудшилась. Промышленность продолжает расти, но в апреле темпы в некоторых секторах замедлились. Темпы промышленного производства в январе-апреле к январю-марту выросли на 0,1 п.п. (с 5,8 до 5,9%) в основном за счет горнодобывающей промышленности, где за месяц рост ускорился на 1,0 п.п. (рост за 4 месяца на 6,0%) и в энергетике – на 1,7 п.п. (рост 0,6%), сократились темпы роста в обрабатывающей промышленности – на 1,8 п.п. (рост 7,0%). Кризис в этих секторах, которые условно можно назвать экспортными, еще не проявился в полной мере.
Объем строительных работ замедлился с 11,7% в январе-марте до 5,5% (-6,2 п.п.) из-за приостановки работ на многих объектах ввиду карантина. Прогноз Минэка по реальному сектору на 2020 год следующий: спад на 2,9% в промышленности, рост на 3,2% в сельском хозяйстве и на 1,1% в строительстве.
Выраженная негативная динамика проявилась в отдельных секторах сферы услуг. Розничная торговля в январе-апреле 2020 года сократилась на 11,8% (-12,6 п.п. к январю-марту 2020 года), оптовая торговля упала на 6,8% (-8,0 п.п.). Грузооборот всех видов транспорта снизился на 2,3% (-0,9 п.п.), пассажирооборот рухнул на 25,9% (-21,8 п.п.). Резкий спад в сфере услуг – результат сокращения спроса из-за режима жесткого карантина, который продолжался весь апрель и первые 10 дней мая.
Данные за май и июнь дополнят картину кризиса. Инфляция (в годовом выражении с накоплением) ускорилась с 6,2% в апреле до 6,3% в мае. Активнее всего растут цены на продовольствие – на 0,2 п.п. за месяц, до 9,6%. Непродовольственные товары в годовом выражении растут на 5,4% в год, при этом темпы роста пока не ускоряются. Цены на платные услуги выросли на 2,9%, но не ускоряются из-за жесткого контроля со стороны правительства. Прогноз Минэка и Нацбанка РК по инфляции по итогам года – потребительские цены вырастут на 9-11%.
Правительство отвечает
Совокупность мер, которыми казахстанские власти отвечают на кризис, оформлена в Комплексном плане по восстановлению экономического роста до конца 2020 года. План был принят постановлением правительства от 20 мая, в нем упомянуто 164 меры, которые распределены по зонам ответственности всех министерств социально-экономического блока, Национального банка РК, Агентства по регулированию и развитию финансовых рынков, акиматов, квазигосударственного сектора (ФНБ “Самрук-Казына”, холдинги “Байтерек” и КазАгро”) и даже КНБ.
Все меры плана распределены по 10 разделам: привлечение инвестиций, реальный сектор, сервисная экономика, МСБ, макроэкономическая стабильность, цифровизация экономики, социальная сфера, региональное развитие, стратегическое планирование. Большая часть мер (39 или 24%) относятся к разделу “реальный сектор”, 32 меры (20%) – к “социальной сфере”, 24 меры (15%) – к “макроэкономической стабилизации”.
Если классифицировать меры по срочности (срок выполнения – до конца 2020 года или они ориентированы на более длительный срок), то краткосрочных мер – 41 (25%), долгосрочных – 70 (43%), а оставшиеся 53 (32%) – это поручения по рассмотрению и проработке каких-либо вопросов и инициатив.
В документе не указывается, какой вклад та или иная мера вносит в выполнение конечной цели – восстановление экономического роста в этом году. Нет в комплексе и общего прогноза поквартальной динамики ВВП. Интуитивно понятно, что при нынешней динамике дном кризиса станет II квартал этого года, в III квартале динамика будет близкой к нулевой, а в IV квартале стоит ожидать положительную динамику. Но неясно, какой вклад в ВВП внесут, например, такие безусловно важные и полезные оперативные меры, как “Внедрение практики гарантированного закупа сельскохозяйственной продукции” (мера №14), ”Включение в ДКБ-2025 нового направления по поддержке микро- и малого предпринимательства” (мера №68) или “Увеличение возмещения при экспорте до 80% транспортных затрат для производителей продукции высоких переделов в рамках предусмотренных средств ГПИИР на 2020 год” (мера №34).
В список антикризисных мер вошли инициативы правительства по расширению госпрограмм – “Дорожной карты бизнеса” и “Дорожной карты занятости”. Обе программы запущены как реакция на кризис 2009-2010 годов (ДКБ – в 2010 году, ДКЗ – в 2009 году), и за несколько месяцев до начала коронакризиса их продлили до 2025 года. Нынешний кризис стимулировал казахстанские власти расширить финансирование старых программ и ускорить освоение средств (для этого на более ранние даты перенесены сроки реализации некоторых инфраструктурных проектов) и повысить их эффективность, если рассматривать в качестве показателя эффективности уровень локализации, то есть доли поставляемых в рамках инфраструктурных проектов товаров, услуг и работ компаниями с казахстанской пропиской.
Блок по макроэкономической стабилизации включает большое количество мер долгосрочного характера (13 из 24), при этом в списке присутствуют меры, которые если и обеспечивают макроэкономическую стабилизацию, то очень опосредованно; на этом основании сюда можно было бы включить любую меру из блока реального сектора и МСБ. В экономике под макроэкономической стабилизационной политикой чаще всего понимают меры фискальной и денежно-кредитной политик, направленные на сокращение амплитуды колебаний ключевых макроэкономических показателей – ВВП, уровня занятости и инфляции. Какое влияние на ВВП, занятость и инфляцию окажут завершение стресс-тестирования коммерческих банков (мера №102), введение лицензирования деятельности микрофинансовых организаций (мера №106) и особенно применение навигационных пломб (мера №86) – ответить на этот вопрос сложно.
Новые меры и старые институты
Ситуация в экономике Казахстана непроста, но далека от критической. Активы Национального фонда (НФ) РК на начало 2020 года составили 61 млрд долларов. Объем трансферта из НФ в этом году составит 4,8 трлн тенге – около 12 млрд долларов. Для примера, в пиковом после кризиса 2015-2016 годов 2019 году (рост ВВП – 4,5%) из НФ в бюджет было направлено 7,9 млрд тенге.
В кризисный год правительство изымает из фонда, предназначенного для макроэкономической стабилизации, средств немногим меньше, чем в успешный год.
Общие расходы бюджета растут быстрее доходов, что приводит к увеличению дефицита бюджета. Если в кризисном 2016 году он составлял 1,6% ВВП, то в успешном 2019-м – 2,9%, а в 2020 году – 3,5%.
Логичный выход из ситуации – пересмотр фискальной политики в целом и структуры бюджета, поиск способов нарастить налоговые поступления, а также сократить государственные расходы. Нынешний кризис – лучший момент для того, чтобы провести ревизию и ликвидировать убыточные госкомпании, пересмотреть неэффективные расходы и добиться от администраторов государственных и бюджетных программ измеримых результатов эффективности.
Однако, как показывает антикризисный план-2020, пойти на это правительство не готово, в том числе и по объективным обстоятельствам. Слишком большая доля бюджета приходится на несеквестируемые статьи, локдаун привел к сокращению налоговых поступлений малого и среднего бизнеса, а крупный не сможет платить больше из-за ухудшения конъюнктуры цен на экспортные товары. Сокращать объем госсектора в экономике нельзя – это ударит по поставщикам из сферы малого и среднего бизнеса, а также по уровню занятости.
Вместо проведения структурных реформ казахстанские власти продолжают просто наращивать расходы, и другого выхода у них, похоже, нет.
