Дарон Аджемоглу, Саймон Джонсон
БОСТОН – Даже жёсткие критики Генри Киссинджера согласны, что визит президента США Ричарда Никсона в Китай в 1972 году навсегда изменил геополитику. До организации Киссинджером этого дипломатического сближения американские лидеры представляли мир как борьбу капитализма с коммунизмом, а на любого человека, имевшего друзей-коммунистов, можно было навесить опасный ярлык «Красный». Благодаря Киссинджеру стране, находившейся под полным контролем Компартии Китая, было разрешено процветать внутри мировой рыночной системы.
Однако на празднике по поводу экономических «успехов» Китая оказались забыты издержки китайской стратегии Киссинджера – как для США, так и для мира. Если в начале 2025 года Дональд Трамп вновь станет американским президентом, эта стратегия, скорее всего, станет доминирующей, причём даже в более опасной форме.
Десятилетиями Киссинджер активно выступал за ведение бизнеса с Китаем, и он неплохо заработал, открыв двери в эту страну. Среди прочего он поддержал Дэн Сяопина после массового убийства мирных протестующих на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года. Не прошло и двух месяцев, как Киссинджер написал знаменитые строки:
«Ни одно правительство в мире не потерпело бы оккупацию в течение восьми недель главной площади столицы десятками тысяч демонстрантов, которые заблокировали территорию перед главным правительственным зданием. Демонстрация бессилия в китайской столице спровоцировала бы всплеск латентного регионализма и вооружённых мятежей в провинциях страны. Соответственно, репрессии были неизбежны. Однако шокирующей оказалась их жестокость, а ещё больше шокировали последовавшие судебные процессы и пропаганда в сталинском стиле».
За этим наблюдением следовал параграф, который содержит самое ясное из всех возможных определений «реальной политики» Киссинджера:
«И всё же Китай остаётся слишком важен для национальной безопасности США, чтобы рисковать этими отношениями из-за эмоциональных моментов. Америке нужен Китай в качестве возможного противовеса советским поползновениям в Азии, и ей нужен Китай, чтобы сохранять значение в глазах Японии в качестве ключевого игрока в азиатских событиях. А Китаю нужна Америка в качестве противовеса потенциальным амбициям СССР и Японии. В обмен на это Китай будет оказывать сдерживающее влияние на Азию и не будет бросать вызов Америке в других регионах мира. Последние события никак не изменили эту реальность».
Подобные рассуждения стали стандартным рефреном у американских гуру внешней политики и у бизнес-лидеров, осуществлявших инвестиции в Китай. Китайская экономика начала резко расти в 1990-е годы, потому что компании, базировавшиеся в Гонконге, Тайване, Европе и США, стали наперегонки строить в этой стране заводы для того, чтобы воспользоваться дешёвой китайской рабочей силой. Естественно, что, как только экономика начинает расти, у работников (вполне резонно) появляется желание получать более высокую зарплату. А такое повышение может обеспечить либо конкуренции на рынке труда, либо организация трудящихся в коллективы, требующие улучшить условия оплаты.
Именно это происходило во время промышленных революций в Британии, Европе и Америке. Изначально владельцы заводов и фабрик охотно применяли насилие для подавления рабочих (например, в 1819 году во время Манчестерской бойни или в 1892 году во время Хоумстедской стачки), но политическое давление против них нарастало, и в итоге были проведены реформы. Все эти перемены ознаменовали начало промышленной эпохи общего процветания. Трудящиеся стали получать свою долю доходов от прироста производительности, при этом они были лучше организованы и действовали в более демократической политической среде. Тем временем технологии стали использоваться для создания большего количества хорошо оплачиваемых новых рабочих мест.
В Китае на протяжении многих десятилетий внутренний рынок был очень мал, и его главная привлекательность для инвесторов заключалась в практически безграничном предложении дешёвой рабочей силы. Этот привлекательный актив поддерживала инфраструктура, финансируемая государством, при этом правительство проводило политику потакания интересам владельцев бизнеса. Поощряемый Белым домом, Китай в 1990-е годы превратился в крупнейшего заёмщика Всемирного банка, а в 2001 году был допущен во Всемирную торговую организацию при поддержке иностранных инвесторов и официальных лиц стран «Большой семёрки».
Китайский экономический бум, начавшийся после вступления страны в ВТО, оказался возможен благодаря сознательной девальвации юаня (вопреки правилам и нормам Международного валютного фонда) и непрерывным репрессиям против трудящихся. Эта комбинация мер привела вскоре к взрывному росту поставок дешёвого китайского импорта в США, что ускорило упадок промышленности в штатах Среднего Запада и других частях страны: в период с 1999 по 2011 годы исчезли более двух миллионов рабочих мест.
Интеграция Китая в мировую экономику позволила ему достичь быстрых темпов роста ВВП и создать самый большой по численности средний класс в мире. Но при этом стране резко увеличилось неравенство, а рост экономики приносил выгоду в первую очередь образованным и обладающим хорошими связями специалистам в городах, а не простым фермерам и рабочим, чьи доходы оставались низкими. Альтернативный путь развития, который не предполагает избыточной опоры на дешёвый труд и субсидируемый экспорт (как, например, в других странах Восточной Азии), принёс бы китайскому рабочему классу намного больше пользы.
Кто бы ни победил на президентских выборах в США в ноябре следующего года, Белый дом будет иметь дело со всё более агрессивным Китаем, хотя китайский экспорт по-прежнему остаётся почти обязательным компонентом в производстве и потреблении американцев. Трамп делает громкие заявления по поводу противостояния с Китаем, однако его беспринципный, деловой подход представляет собой всего лишь усиленную версию циничной «реальной политики» Киссинджера. Подобно Киссинджеру, он игнорирует необходимость защищать такие ценности, как права человека и демократия.
Ситуация усугубляется тем, что теории Киссинджера по поводу китайской истории оказалась совершенно ложными. В 1989 году он предупреждал, что «китайское руководство обязано понять (или это поймут его преемники), что экономические реформ невозможны без поддержки образованных групп населения, переполнявшихся мятежным пылом, и без поддержки трудящихся, которые обеспечивали силу». Однако в дальнейшем Компартия Китая использовала реформы лишь в качестве инструмента привлечения иностранного капитала и технологий. А теперь, когда партийное руководство сосредоточилось на мировой власти и своём статусе, проведение либеральных реформ прекратилось – и даже начался их откат.
Таково наследие Киссинджера. Америка и её союзники не должны на него опираться. Вместо этого им следует выбрать более принципиальные подходы к Китаю и к внешней торговле в целом. Именно такой была изначальная концепция Бреттон-Вудского соглашения в 1944 году, когда считалось, что неограниченный доступ к американскому рынку должны иметь только страны, приверженные защите прав человека и политической свободы. Поскольку сегодня США меняют отношения с мировой экономикой, им следует гарантировать, что отечественная политика в сфере инноваций, инвестиций и занятости будет служить целям общего процветания для всех американских рабочих.
Китайская политика Киссинджера, основанная на его довольно узкой концепции американской власти, не смогла обеспечить ничего подобного. Трамп тоже заинтересован исключительно во власти, причём своей собственной. Второе президентство Трампа доведёт до логического завершения идеи Киссинджера: выгоды для очень немногих в ущерб очень многим.
Дарон Аджемоглу – профессор экономики в Массачусетском технологическом институте (MIT), соавтор (совместно с Саймоном Джонсоном) книги «Власть и прогресс: Наша тысячелетняя борьба за технологии и процветание» (издательство PublicAffairs, 2023). Саймон Джонсон – бывший главный экономист в Международном валютном фонде, сейчас профессор в Школе менеджмента им. Слоуна при Массачусетском технологическом институте (MIT), соавтор (совместно с Дароном Аджемоглу) книги «Власть и прогресс: Наша тысячелетняя борьба за технологии и процветание» (издательство PublicAffairs, 2023).
Copyright: Project Syndicate, 2023.
www.project-syndicate.org
