В экспертных кругах широко обсуждается необходимость построения новой экономической модели для Казахстана в условиях усиления внешнеэкономических рисков. Поэтому попытаемся еще раз разобраться в том, что не так с текущей макроэкономической моделью развития страны и обозначим ее внутренние дисбалансы.
Превращаем сырье в доходы
Модель экономического роста Казахстана базируется на «советском наследии» и основана на трансформации сырьевых доходов во внутренний спрос экономики.
С одной стороны, данная модель обеспечила быстрый рост производства, увеличение уровня доходов и социальных трансфертов, сохранение макроэкономической стабильности. С другой – усилила уязвимость экономики к волатильности мирового товарного рынка.
Согласно исследованиям, проведенным Национальным банком РК, Евразийской экономической комиссией, Евразийским банком реконструкции и развития (ЕАБР), на протяжении последних 28 лет темпы роста ВВП страны тесно коррелируют с изменениями цен на нефть.
В рамках исследований казахстанского Института экономических исследований (ИЭИ) установлено: за последние 10 лет эластичность ВВП Казахстана на душу населения к цене на нефть составляет 0,8, а эластичность государственных доходов к цене на нефть – 1,0, что показывает высокую чувствительность к изменениям цены на нефть. В России эти показатели равны 0,7 и 0,8 соответственно. [1]
Каков предел развития текущей экономической модели страны?
Ответ на данный вопрос делит экспертное сообщество на два лагеря. Одни считают, что в условиях стагнации мировой экономики Казахстан столкнется с очередным замедлением деловой активности, как это уже происходило в 2009 и в 2015-2016 годах. При этом регулирование возможных экономических последствий будет сводиться к применению различных «манипуляций» в фискальной и монетарной политиках, введению послаблений для бизнеса в целях расширения перспектив выхода экономической модели на нужную траекторию потенциального роста (7,5% или даже 11%). Чтобы было понятно, о каком диапазоне значений идет речь, приведу данные ИЭИ: в 2018 году потенциальный прирост ВВП был на уровне 3,1%, реальный составил 4,1%. [2]
Другие полагают, что политика стимулирования экстенсивного разгона экономической активности выше потенциала будет стимулировать рост инфляции и перегревать экономику, что в итоге приведет к еще большему падению деловой активности. В связи с этим следует признать реальное положение дел и не «заливать» экономику деньгами в условиях, когда запас ее прочности постоянно подмывается внутренними макроэкономическими дисбалансами.
Внутренние макроэкономические дисбалансы
В последнее время наблюдается усиление роли государства в экономике Казахстана. Это происходит посредством фискального импульса и роста влияния квазигосударственного сектора.
При ограниченном объеме государственного бюджета в 19% от ВВП в 2018 году, 10,7% ВВП идет на социальные расходы. Для реализации различных целевых направлений в последние 6 лет гарантированный трансферт из Национального фонда РК в среднем ежегодно увеличивается на 9%.
Валовая добавленная стоимость квазигосударственного сектора в номинальном выражении в 2018 году по сравнению с 2014 годом увеличилась на 19,2% при росте ВВП на 55,8%. Приватизация государственных активов не оказала существенного эффекта на снижение доли квазигосударственного сектора в ВВП страны. По данным Комитета госдоходов Министерства финансов РК, за 2014–2018 годы было приватизировано порядка 452 предприятий с государственным участием, суммарная ВДС которых к ВВП 2018 года составила всего 0,79%.
Поэтому для экономики Казахстана актуальным является вопрос определения оптимального размера государственного сектора и каналов его влияния на экономический рост страны. Усиление государственного влияния чревато его провалами, результатами которых могут стать налоговое дестимулирование (одна из фискальных функций налогов, реализующаяся посредством неравномерного распределения налоговой нагрузки отдельных сфер экономики за счет различных режимов налогообложения, льгот и преференций), монополизм, усиление давления проинфляционных факторов (немонетарные факторы, которые усиливают инфляционные ожидания: индексация заработных плат гражданских служащих, работающих в бюджетных организациях, стипендий, пособий, изменение ситуации на рынке труда и т.д. оказывают влияние на потребительское поведение), формирование неравенства.
В условиях текущей экономической модели реальный сектор Казахстана ограничен низким технологическим развитием.
Согласно исследованиям, проведенным Институтом Фраунгофера в 2017 году, более 80% предприятий обрабатывающей промышленности Казахстана все еще используют ручной труд или имеют полуавтоматизированное производство, то есть все еще находятся на этапе перехода к полной автоматизации. Полностью автоматизированы лишь 3% предприятий обрабатывающего и 21% предприятий горнодобывающего секторов казахстанской экономики.
Инвестиции в основной капитал относительно ВДС несырьевого сектора экономики в 2018 году составили 13,8%, что на 2,3% ниже показателя 2013 года. В общей структуре инвестиций доля инвестиций в основной капитал сократилась с 68,6% в 2013 году до 56,5% в 2018 году.
Иными словами, без усложнения системы производственных связей и модернизации всего комплекса базовых производств достаточно сложно обеспечить устойчивый экономический рост в экономике. Речь в этом случае идет в первую очередь о производствах, направленных на удовлетворение внутреннего спроса, поскольку из 19 социально значимых продовольственных товаров полное 100-процентное обеспечение внутреннего потребления достигнуто лишь по пяти группам товаров – картофель, лук, говядина, мука и макароны.
Дополнительным риском выступает нестабильность финансового сектора. Это и проблемы трансмиссии в связи с высоким эффектом переноса обменного курса на инфляцию, быстрый рост розничного кредитования, высокий уровень неработающих займов (NPL), отсутствие долгосрочного финансирования.
В итоге накопленные дисбалансы усложняют ситуацию на рынке труда и усиливают проблемы социального характера. Здесь и дифференциация доходов населения, рост числа «работающих бедных» (от 28% наемных работников в 2002 году до 33% – в 2017 году), сокращение доходов от трудовой деятельности в структуре доходов домохозяйств (с 80,1% в 2015 году до 74,2% в 2018 году) и т.д. Дополняет этот список теневая экономика.
Бег на месте
Текущая модель казахстанской экономики, основанная на перераспределении доходов от внешнеэкономической деятельности, находится в «ловушке» облегченной экономики с низким уровнем технологического развития.
Попытка ее балансирования, учитывая внутренние макроэкономические дисбалансы, будет подобна бегу на месте. Стагнация мировой экономики – это хорошая возможность для проведения структурных преобразований, расчистки экономического поля и работы над ошибками. Поэтому необходимо начинать проводить реформы, которые невозможны без повышения эффективности государственного управления и государственного планирования, реформирования финансовой системы, трансформации рынка труда и повышения инклюзивности экономики.
Согласно определению Всемирного банка, важным условием инклюзивного роста является сокращение бедности, а также равенство возможностей в доступе к рынку и ресурсам. При этом основной акцент ставится на продуктивной занятости для всех групп населения.
По определению ОЭСР, инклюзивный рост – это экономическое развитие, в рамках которого возникают возможности для всех слоев населения, справедливо распределяются материальные и нематериальные блага в обществе для повышения его благосостояния.
В Казахстане общее видение мер по обеспечению инклюзивного развития должно быть сформировано в рамках достижения двух ключевых приоритетов:
— Повышения благосостояния населения посредством справедливого и эффективного распределения вновь созданного национального богатства;
— Равенства возможностей в доступе к рынку, ресурсам и социальным благам.
Необходимы качественные механизмы противодействия рентоориентированному поведению в области экономического регулирования (лоббирование, сговор), корректировка поставленных целей и вектора развития, а также принятие не всегда популярных решений.
[1] Анализ выполнен в рамках грантового финансирования Министерства образования и науки Республики Казахстан по научным и (или) научно-техническим проектам на 2018-2020 годы по теме: «Исследование и оценка эффектов влияния государства и государственных расходов на факторы долгосрочного экономического роста Казахстана (труд, капитал, совокупную факторную производительность) с использованием эконометрических моделей и модели межотраслевого баланса», ИРН AP05132465
[2] Там же.
