Майкл Феррари, Параг Ханна и Спенсер Уэллс*
НЬЮ-ЙОРК/СИНГАПУР/ЛОМБОК, ИНДОНЕЗИЯ – Кризис COVID-19 заставил ученых, правительства и экспертов в области общественного здравоохранения поспешно разбираться в связи между передачей зоонозных болезней (которые передаются от животных к людям) и изменчивостью окружающей среды, моделями человеческой мобильности и коммерции. В процессе стало до боли очевидно, как много нам еще предстоит узнать об окружающем нас мире.
Но, несмотря на то, что никто не может точно предсказать, что будет дальше, мы, безусловно, можем лучше подготовиться к следующему этапу глобальной жизни с COVID-19. В некотором смысле, наблюдение за заболеванием и его воздействием сквозь призму нескольких линз – эпидемиологических, экономических, политических и социальных — мешает нашему видению. Без систематического, целостного подхода лидеры по-прежнему будут упускать важные части головоломки.
Такой подход должен начинаться с отказа от ошибочного заблуждения о разделении человека и природы. Термин “антропоцен”, который сегодня применяется к нашей эпохе, дал нам ложное чувство контроля над окружающей средой. COVID-19 заставил нас признать, что антропоцен означает непрерывную петлю обратной связи, в которой наше поведение вызывает цепные реакции, которые ускоряют как изменение климата, так и распространение пандемий. Без инфраструктурных или геополитических границ между нами и миром природы, ни национализм, ни протекционизм не могут остановить этот процесс.
В связи с этим, мы больше не можем позволить себе роскошь игнорировать “хвостовые риски” – маловероятные, но имеющие большое влияние события, которые проявляются на границе любого распределения вероятностей. В сложных системах, эти слабые сигналы со всем взаимосвязаны и могут иметь скорее мультипликативный, чем линейный эффект.
Мы стали свидетелями этого в 2008 году, когда обвал ипотечных кредитов в США быстро перерос в глобальный финансовый кризис. И мы наблюдаем тот же процесс в работе с COVID-19, который практически остановил глобальную мобильность и обвалил большую часть мировой экономики.
Ни одно из этих событий не было “черным лебедем”, поскольку риск был широко известен. Несмотря на то, что нам не удалось использовать этот прогноз, принцип предосторожности требует от нас принятия мер по смягчению таких негативных рисков в случае их возникновения.
Что это означает для критического предстоящего периода? Наступление лета в северном полушарии породило волну предположений о том, что более теплая и влажная погода – выше оптимального диапазона вируса на 5-11ºC – будет сдерживать уровень заражения. Но даже если ожидаемая связь между передачей заболевания и теплой погодой действительна, она не может быть причинной или прямой.
Более того, любая оценка предстоящих месяцев должна учитывать типичное сезонное поведение. Теплая погода подталкивает больше людей находиться на открытом воздухе, но это также означает большее кондиционирование воздуха в помещении, что имитирует благоприятные условия для вируса. Данные, которые мы должны собрать в ближайшие месяцы, позволят понять, как наилучшим образом сбалансировать естественные условия, ограничивающие заболевание с искусственными условиями, способствующими заболеванию.
В предстоящие месяцы каждый должен держать в своем поле зрения три вопроса. Во-первых, поэтапное открытие в Северной Америке, Европе и Азии сопровождалось рекомендациями по социальному дистанцированию. Учитывая плотность населения крупных городов в этих регионах, сами по себе, теплые температуры не уничтожат вирус; инструкции общественного здравоохранения должны соблюдаться. Пока что, в большей части США этого не происходит.
Во-вторых, особенностью вирулентных штаммов, таких как SARS-CoV-2 (вирус, вызывающий COVID-19), является их способность быстро развиваться. Несмотря на благоприятные климатические условия, могут появиться новые, более смертоносные штаммы.
Последнее: что бы ни случилось в ближайшие 2-3 месяца, зима не за горами. В отсутствие эффективной вакцины против преобладающих штаммов SARS-CoV-2, которая к сожалению, ожидается через 12-18 месяцев, вторая и более опасная волна инфекции представляется очевидной.
Моделирование далеко идущих и сложных взаимодействий между биологией, климатом и обществом помогает нам предвидеть путь, по которому может пойти вирус. Но, поскольку впереди так много потенциальных сценариев, все подобные модели следует интерпретировать с осторожностью. Вот почему политические лидеры, которые будут использовать их надлежащим образом, должны доверять научным авторитетам, а не ограничивать их или “снимать сливки” с их выводов в угоду своей узкопартийной повестке дня. Ни одна страна не может позволить себе лидера, который, подобно президенту США Дональду Трампу и его бразильскому коллеге Жаиру Болсонаро, следовал бы своей “интуиции”.
У нас еще недостаточно знаний о COVID-19, чтобы его лечить или предотвратить. Но наши накопленные знания по экологическим системам, вирусологии, генетике, гидродинамике, эпидемиологии, антропологии, клинической медицине, микробиологии и десяткам других научных отраслей дают множество идей, которые могут помешать нынешней пандемии разрушить современную жизнь — если только мы эти знания используем.
Майкл Феррари – управляющий партнер Atlas Research Innovations и старший научный сотрудник Уортонской школы бизнеса.
Параг Ханна – основатель FutureMap и автор книги «Коннектография: будущее глобальной цивилизации» и The Future is Asian.
Спенсер Уэллс – основатель проекта Геногеография Национального географического общества и автор книг Генетическая одиссея человека и Deep Ancestry.
Copyright: Project Syndicate, 2020.
