Пандемия COVID-19 нанесла серьезный удар по мировой экономике. В обновленном прогнозе Международного валютного фонда (МВФ; презентован 24 июня 2020 года) предсказывается спад мирового ВВП на 4,9% в текущем году, таким образом фонд пересмотрел собственный апрельский прогноз в сторону понижения на 1,9 п.п. Июньский прогноз Всемирного банка (ВБ) оказался еще более консервативен: -5,2%.
Хотя и в МВФ, и в ВБ прогнозируют большую глубину падения для развитых стран, в развивающихся ситуация таже будет непростой. Страны Центральной Азии, часть которых является экспортерами сырьевых ресурсов (Казахстан, Туркменистан и Узбекистан) и рабочей силы (Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан), ощутят кризис достаточно остро. И если для всего мира отличительной чертой нынешнего кризиса является самый глубокий спад, начиная с периода Второй мировой войны, для стран ЦА это возвращение уровня бедности, невиданного с 1990-х.
Именно такую оценку ситуацию с бедностью в ЦА сделали эксперты ВБ на регионально онлайн-брифинге “COVID-19 в Центральной Азии: бедность и социально-экономические последствия», прошедшем 25 июня 2020 года.
Миллионы за чертой
Всемирный банк в июньском прогнозе (2020) прогнозирует снижение ВВП 3 из 5 центральноазиатских стран – Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. Экономика Туркменистана останется на прежнем уровне. Узбекистан продолжит расти, хотя и значительно медленнее, чем в 2019 году.
Для развивающихся стран снижение темпов рост создает серьезные угрозы социальной и политической стабильности. Несмотря на серьезный удар, который нанес по экономикам государств ЦА коронакризис, об угрозе стабильности пока речи не идет.
“У стран региона Центральной Азии есть источники, обеспечивающие устойчивость: до вспышки пандемии темпы роста были высокими, имеется достаточный запас продовольствия. Важно грамотно распорядиться этими ресурсами”, – отметил в своей презентации старший экономист Всемирного банка в Центральной Азии Уильям Зейц.
Правительствам необходимо решить три неотложные задачи: вернуться к нормальному функционированию рынков труда, улучшить систему социальной защиты, которая оперативно реагировала бы на обстановку, а также предоставить меры поддержки наиболее пострадавшим слоям населения. Некоторые страны уже решили отдельные задачи (например, в Казахстане социально уязвимые получили пакет помощи), при этом ни одной из них не удалось стабилизировать рынки труда, а это значит, что им не избежать нарастания такого явления, как бедность.
Г-н Зейц выделил четыре канала, по которым пандемия способствует формированию бедности. Первый – это влияние на трудовой доход через прямые потери из-за болезни и косвенные из-за приостановки работы, сокращения рабочего времени и так далее. Второй канал – перерывы в оказании услуг (в образовании и здравоохранении). Третий – нетрудовой доход: государственные выплаты и денежные переводы. Влияние кризиса по этому каналу будет наиболее сильным для 3 из 5 стран ЦА, в экономиках которых важную роль играют денежные переводы. Речь идет о Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане: показатель объема личных денежных трансфертов из-за рубежа к ВВП этих стран равен соответственно 33, 29 и 15% (2018).
Четвертый канал – потребление: эпидемия и карантинные меры могут вызвать дефициты, которые вызывают рост цен.
Узловая проблема для стран ЦА в контексте коронакризиса – безработица. Всплеск формальной и неформальной безработицы, который произошел весной этого года, создает предпосылки для роста бедности.
Г-н Зейц привел данные свежего исследования “Слушая граждан Узбекистана”, которые показывают, что карантинные меры (в частности, введение режима самоизоляции) привели к резкому сокращению занятости, и наиболее серьезно страдают самозанятые: за январь и апрель 2020 индекс показателя “доход от самозанятости” упал с 40 до 15%. Количество вакансий (спрос на рынке труда), размещенных на Olx.uz в два последние весенние месяца этого года сократилось на 75%, причем по таким отраслям, как туризм и HoReCa, снижение достигает 90%.
В Таджикистане наблюдается похожая ситуация: данные портала Somon.tj, на которые ссылается г-н Зейц, демонстрируют спад спроса на специалистов в январе-июне на 71%; наиболее уязвимыми оказались те же сектора сферы услуг, что и в РУз, а также более широкая группа – персонал, рекрутируемый для работы за рубежом.
В Казахстане спад более мягкий – 37% (май 2020 к маю 2019 по данным Rabotanur.kz), а наиболее ярко сокращение спроса на рабочую силу фиксируется в сегменте продаж, административного управления, юриспруденции, бухучета. Примечательно, что к наименее пострадавшим отраслям относится строительство.
Как это все повлияет на региональные показатели бедности? “По нашим прогнозам, в 2020 году число бедных увеличится примерно на 1,4 миллионов человек, исходя из определения черты бедности в странах с уровнем доходов ниже среднего (3,2 долларов на человека в день), и примерно на 2,6 миллионов человек, исходя из определения черты бедности в странах с уровнем доходов выше среднего (5,5 долларов на человека в день), — приводит оценки Уильям Зейтц. – Впервые с 2000-х годов во всех странах Центральной Азии наблюдается рост доли бедного населения”.
2,6 млн – это примерно 4% населения стран ЦА.
Дотянуть до посткризисного периода
Какие адаптивные меры государственных политик противодействия кризисным явлениям были реализованы? Уильям Зейц говорит о двух этапах адаптивной политики. На первом сознательно приостанавливается экономическая деятельность, чтобы защитить здоровье населения. Затем оказываются преимущественно временные формы поддержки граждан и бизнеса. На втором этапе начинается постепенное снятие ограничений и расширение возможностей для ведения экономической деятельности, люди возвращаются на рабочие места. Здесь важны инструменты, поддерживающие занятость.
Однако вторая волна эпидемии может вернуть ситуацию на первый этап.
Какими должны быть дальнейшие антикризисные меры? Г-н Зейц говорит о следующем комплексе:
- Содействие восстановлению рынка труда и более активное привлечение продуктивных инвестиций;
- «Зеленые» рабочие места (способствующие повышению энергоэффективности);
- Доступное жилье (включая арендное) в районах с повышенным спросом;
- Отраслевые программы субсидирования заработной платы;
- Строительство местной инфраструктуры, открытие доступа к базовым услугам более высокого качества;
- Обеспечение всеобщего доступа к уходу за детьми;
- Расширение социальной помощи в ответ на резкое увеличение числа людей, не имеющих дохода (или с очень низким уровнем дохода)
- Увеличение финансирования с постепенным его сокращением с учетом темпов восстановления экономики;
- Более эффективное выявление потребностей и обеспечение адресности, применяя методы картирования;
- Разработка программ материальной помощи на случай возможного возвращения COVID-19.
“В условиях значительного сокращения бюджетных возможностей и второй волны экономических последствий, которые последуют за глобальной рецессией, остаются открытыми такие вопросы, как продолжительность и масштабы поддержки уязвимых групп населения”, — обозначает проблемную зону старший экономист ВБ.
Хотя коронакризис для стран ЦА (как и для всего мира) еще не закончился, некоторые выводы сделать уже можно. Их перечисляет региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии Лилия Бурунчук: необходимо усиливать национальные системы здравоохранения, укреплять системы соцзащиты и готовить их к подобным ударам в будущем, необходимы структурные реформы и более активное финансирование реального сектора с созданием рабочих мест (причем, с приоритетом на сельском хозяйстве). Требуется ускорение процесса цифровизации: в ЦА он связан с ликвидацией монополий и устранение барьеров для входа на рынок новых игроков. Еще один тренд – “зеленое” восстановление: когда проекты, призванные восстановить экономический рост одновременно удовлетворяют целям устойчивого развития.
Судя по всему, именно эти направления являются приоритетными для международных финансовых институтов, которые готовы кредитовать правительства стран ЦА.
«В условиях этого беспрецедентно глубокого кризиса Всемирный банк продолжает оказывать поддержку странам Центральной Азии с экстренными мерами по борьбе с пандемией и по восстановлению экономики, — отмечает г-жа Бурунчук. — Искоренение бедности и обеспечение общего благосостояния – наша главная задача, и это «красной нитью» проходит через все наши проекты, общий объем которых в данном регионе составляет 9,6 миллиардов долларов, включая свыше 400 миллионов долларов, предоставленных на экстренные меры по борьбе с пандемией». На сегодняшний день кредитный портфель ВБ в странах ЦА превышает 10 млрд долларов, средства направлены на реализацию 76 проектов. С 2013 года годовой объем кредитования вырос более чем на 90%, отмечают в ВБ.
