Аналитическая записка МОТ и WIEGO № 1
1. Введение
Потребность в услугах по уходу, включая уход за детьми, растет в ответ на изменения на рынке труда, в составе семьи и демографические сдвиги. В 2015 году, 0,8 миллиард детей, в возрасте до шести лет, и 1,1 миллиард детей, в возрасте 7–15 лет, нуждались в уходе (МОТ, 2018a). К 2030 г., дополнительно 0,1 миллиард детей, в возрасте 6–14 лет, будут нуждаться в уходе наряду с растущим населением пожилых людей. Это одновременно является и проблемой, и возможностью для рынков труда сегодня и в будущем. Нынешнее отсутствие доступных по цене качественных услуг по уходу, в сочетании с преобладанием низкооплачиваемой и неформальной занятости по уходу, увеличивает нагрузку и давление на женщин и девочек из семей с низким доходом и дополнительно усиливает неравенство, особенно гендерное (там же).
Ни в одной стране мира мужчины и женщины не занимаются в равной доле неоплачиваемым трудом по уходу. Несмотря на то, что эта работа может быть полезной и приносящей удовлетворение, она также может стоить женщинам участия на рынке труда и сказаться на их возможности получения дохода и социального обеспечения на протяжении всей их жизни. Женщины из малообеспеченных семей менее всего будут иметь возможность получить образование и обучение, и у них не будет другого выбора, кроме как искать работу в неформальной экономике, где препятствия для получения работы ниже, чем в формальной. Они, с большей вероятностью, продолжат выполнять большую часть неоплачиваемой работы по уходу в доме, даже если будут работать, чтобы заработать доход. В совокупности, эти факторы способствует концентрации женщин в самых малооплачиваемых и наиболее уязвимых формах работы в неформальной экономике.
По последним оценкам МОТ, около 1 миллиарда женщин находят работу в неформальной экономике. Вопреки прогнозам некоторых экономистов касательно спада неформальной экономики, ее размер и масштабы продолжают расти, в том числе и на Глобальном Севере (МОТ, 2018b). Рекомендация МОТ «Переход от неформальной экономики к формальной» за 2015 г. (№ 204) выдвигает на первый план необходимость устранения гендерного неравенства на рынке труда и создания новых возможностей достойной работы с помощью обеспечения качественного ухода за детьми. Она основывается на принципах МОТ, изложенных в Конвенции о Трудящихся с семейными обязанностями 1981 года (№ 156) и прилагающейся к ней Рекомендации № 165.
Рекомендация № 204 гласит:
Члены Организации должны поощрять обеспечение материально доступного и качественного ухода за детьми и предоставление других видов услуг по уходу, с тем чтобы содействовать гендерному равенству с точки зрения предпринимательства или возможностей в сфере занятости и позволить им переходить в формальную экономику. (Пункт 21)
Доказано, что политика, направленная на совмещение работы и семейных обязанностей, например, предоставление услуг по уходу за ребенком и отпуск по уходу за ребенком, оказывает положительное влияние на участие женщин в трудовой деятельности и является необходимым условиям для создания возможностей достойной работы для женщин. Эти политики необходимы для перераспределения, наряду с Государством, неоплачиваемого труда по уходу, выполняемого, в основном, женщинами. Возможность пользования общественными и недорогими высококачественными услугами по уходу за детьми позволяет женщинам и мужчинам совмещать работу, тренинги, образование, поиск работы и волонтерство с уходом. Качественный уход за детьми также имеет решающее значение для детского образования, здоровья, питания и развития. Дети работников неформальной экономики имеют более низкие показатели образования и здоровья из-за бедности и чаще сталкиваются с эксплуатацией своего труда. Инвестиции в государственные услуги по обеспечению ухода за детьми могут привести к тройной выгоде за счет улучшения показателей образования и здоровья среди маргинализированных детей, помощи женщинам в участии на рынке труда и создании новых возможностей достойной работы для женщин и мужчин в сфере ухода (ООН-женщины, 2015a).
В этом кратком обзоре будут рассмотрены ограничения в уходе за детьми и получении дохода, с которыми сталкиваются женщины, занятые в неформальной экономике. Это первая часть серии публикаций из трех частей, в которой исследуется, как расширение трудовых прав, социальной защиты и социальных услуг может улучшить жизнь женщин, занятых в неформальной экономике и поддержать их переход к формальной экономике.
2. Женщины, занятые в неформальной экономике
Неформальная занятость определяется исключением работников или недостаточным их охватом, по закону или на практике, режимами охраны труда и социальной защиты. По сравнению с работниками, нанятыми на неограниченный срок или занятыми полный рабочий день, занятость работников неформальной экономики зачастую не регламентирована, и они испытывают острый дефицит достойной работы. В неформальной экономике отношения работодатель-работник могут не существовать или быть размытыми или намеренно скрытыми. Хотя не все работники неформальной экономики бедны, неформальная занятость характеризуется низкой платой труда и не регламентируемым графиком.
В общей сложности, общая численность занятых в неформальном секторе экономики составляет 2 миллиарда человек, или 61,2% мировой трудовой занятости (ILO, 2018b). Во всем мире, неформальная занятость является важным источником трудоустройства для мужчин, нежели для женщин (63 против 58 %); в странах с высоким уровнем дохода, этот показатель составляет 19% против 18%, а в странах со средним уровнем дохода он составляет 69% против 64%, соответственно, из-за меньшего участия женщин в трудовой деятельности. Однако, процент неформально занятых женщин (92 %) превышает процент неформально занятых мужчин (87 %) в странах с низким доходом и доходом ниже среднего. Кроме того, в большинстве стран процент женщин (56%), занятых в неформальном секторе, превышает процент работающих мужчин (Bonnet et al., 2019).
Большинство работников неформальной экономики — самозанятые, работники, занимающиеся индивидуальной трудовой деятельностью (45%), содействующие члены семьи (16,1%) и работодатели (2,7%) (МОТ, 2018b). В неформальной экономике женщины остаются сосредоточены в основании экономической пирамиды как надомные промышленные работники, надомные работники и содействующие члены семьи (Bonnet et al., 2019). Женщины и мужчины, являющиеся содействующими членами семьи, считаются работниками, находящимися на иждивении (МОТ,2018c). Они работают на предприятии, управляемом родственником, со слишком малой степенью влияния на его работу, чтобы считаться партнером. Они не получают регулярной оплаты, в виде заработной платы или оклада, в обмен на выполненную работу. Однако, они могут получать выгоду от натуроплаты или нерегулярные денежные выплаты за результаты своей работы через семейные или внутрихозяйственные трансферты, полученные в результате прибыли предприятия или дохода другого человека. В 2018 году, доля женщин, являющихся содействующими членами семьи, была в два раза больше по сравнению с мужчинами, составляя 16,6% женской занятости, и лишь 6,4 % мужской занятости в общей доле глобальной занятости (МОТ,2018г). Процент содействующих членов семьи от общего числа занятости достигает 42,8% в отношении женщин и 16,8% мужчин, в странах с низким доходом.
Лицами, занимающимися индивидуальной трудовой деятельностью, являются те, кто занимается не привлекает «сотрудников» на постоянной основе. Большинство таких лиц заняты в неформальном секторе экономики и зарабатывают себе на пропитание уличной торговлей или сбором мусора (МОТ, 2019). Хотя женщины, занимающиеся индивидуальной трудовой деятельностью, как правило, зарабатывают больше, чем содействующие члены семьи, исследования показывают, что индивидуальная трудовая деятельность для женщины не является трамплином к лучшим возможностям трудоустройства. Лишь небольшой процент женщин, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью в неформальной экономике, могут расширить свою деятельность, чтобы стать работодателем — что составляет лишь 1,7 процента от общей занятости женщин, по сравнению с 3,8% среди мужчин (МОТ, 2018d).
В странах с низким и средним уровнем доходов большинство женщин занимаются индивидуальной трудовой деятельностью или являются содействующими членами семьи, что составляет 82 процента всех женщин, занятых в неформальном секторе (Bonnet et al., 2019). Ожидается, что эта доля снизится с ростом уровня доходов. Темп прогресса, однако, растет слишком медленно в странах с низким уровнем доходов, чтобы привести к значительному сокращению доли этих двух уязвимых группы. Прогнозируется, что к 2023 году до 80 процентов работников в таких странах по-прежнему будут заниматься индивидуальной трудовой деятельностью или оставаться содействующими членами семьи (МОТ, 2019). Это говорит о том, что текущая напряженность между деятельностью, приносящей доход и обязанностями по уходу за детьми, которая присутствует у работающих женщин, останется препятствием на пути к гендерному равенству и равенству доходов, пока не предприняты действия для расширения охвата охраной труда и социальной защитой на работников неформальной экономики.
3. Обязанности по уходу и воздействие на гарантии получения дохода
Есть много причин, по которым женщины были вытолкнуты на неформальный рынок труда: сокращение уровня занятости мужчин; ограниченные навыки; недостаточное создание официальных рабочих мест; и ухудшение системы охраны труда. На глобальном уровне, изменение состава семьи из-за урбанизации и миграции означает, что большая часть населения трудоспособного возраста живет в домохозяйствах нуклеарной семьи (семье, основанной на разделении функций мужа, зарабатывающего деньги, и жены, ведущей хозяйство и ухаживающей за детьми), с ограниченным доступом к услугам по уходу (МОТ, 2018a). Некоторые женщины все еще могут получать поддержку со стороны дальних родственников, живущих поблизости. Пожилые женщины могут ухаживать за детьми, но многие из них сами работают в неформальной экономике, чтобы зарабатывать на жизнь – особенно, если у них нет возможности получения пенсии (МОТ, 2017). Структура нуклеарной семьи, в которой нет родственников, которые могли бы ухаживать за детьми, может увеличить нагрузку на женщин в уходе за детьми в случае, если им приходится зарабатывать. Особенно это происходит в случае отсутствия качественной государственной службы по уходу за детьми и наличия устойчивых гендерных норм, согласно которым женщин продолжают рассматриваться как основное или единственные лицо, осуществляющее уход и лечение (ILO, 2018a). В Африке, около половины лиц в возрасте 15 лет и старше (48,9%) живут в нуклеарных семьях, и только пятая часть (20,6 %), проживает в больших семьях (там же). В Азиатско-Тихоокеанском регионе, 44,4 % трудоспособного населения проживает в нуклеарных семьях, при этом 31,2% живут в больших семьях. Только в арабских государствах такое распределение представлено одинаково: большая часть людей живет в нуклеарных семьях (43,2%) и (42,9%) людей проживают в больших семьях.
Глобальные оценки МОТ, проведенные на основе национальных исследований использования времени, показывают, что в 2018 году, в среднем, мужчины посвящают один час и 23 минуты в день на неоплачиваемую работу по уходу, в то время как женщины — четыре часа 25 минут, что в три раза выше времени мужчин, которое они тратят на неоплачиваемую работу по уходу (там же). Данные о 31 странах с низким и средним уровнем доходов показывает, что уход за детьми, в основном, осуществляется неоплачиваемыми лицами, в отсутствии доступных и недорогостоящих услуг по уходу за детьми. Самые частые неоплачиваемые поставщики услуг по уходу за детьми в возрасте до шести лет — работающие женщины (ООН-женщины, 2015b). Время женщины, расходуемое на неоплачиваемую работу по уходу, существенно возрастает, когда ребенку меньше пяти лет (МОТ, 2018a). В Гане, в домохозяйствах с маленьким ребенком, женщины тратят на 107 минут больше на неоплачиваемую работу по уходу в день, чем мужчины, которые тратят только дополнительные три минуты. Увеличение времени, затрачиваемого на неоплачиваемую работу по уходу за маленьким ребенком, остается незначительным для мужчин в большинстве стран: 6 минут в Алжире, 36 минут в Эфиопии и 65 минут в Китае. Это свидетельствует о стойких гендерных нормах, а также о необходимости перераспределения неоплачиваемой работы по уходу между женщинами и мужчинами в семье.
Неудивительно, что женщины, имеющие обязанности по уходу, с большей вероятностью будут неоплачиваемыми домашними работниками или самозанятыми работниками по сравнению с женщинами и мужчинами, не имеющих обязанностей по уходу. Эти формы самозанятости позволяют более гибкий рабочий график и позволяют женщинам держать рядом с собой маленьких детей, пока они работают. По глобальным оценкам МОТ, 14% всех женщин в неформальной занятости работают менее 20 часов в неделю за оплату или прибыль, по сравнению с 7,3% мужчин, занятых в неформальном секторе. Доля женщин, занятых в неформальном секторе в Африке, Америке и арабских государствах, достигает 20 % (МОТ, 2018b). Это позволяет им иметь время на то, чтобы позаботиться о своих детях, хотя работа в неформальной экономике сопряжена с меньшими заработками и практически полным отсутствием гарантий занятости.
В 2016 году, WIEGO («Женщины в неформальной занятости: глобализация и организация») провела исследование о домашних работниках-женщинах, надомных работниках, уличных торговцах, рыночных торговцах и сборщиках мусора в пяти странах (Бразилия, Гана, Индия, Южная Африка и Таиланд). Выводы продемонстрировали, как обязанности по уходу за детьми приводят к потере доходов женщин, работающих в неформальном секторе экономики (Альферс, 2016). Две сельскохозяйственных работницы в Индии отметили, что они выбрали неформальную работу, а не более высокооплачиваемую работу, потому что это позволяло им возвращаться домой и кормить грудью детей каждые три часа.
Более гибкий график работы, подходящий для ухода за детьми, может привести к прямой потере дохода и производительности. У работающих женщин, которые должны заботиться о своих детях во время работы, отмечается снижение производительности, что приводит к снижению их заработка. Уличная торговец-женщина в Гане объяснила, что отсутствие доступа к пунктам для смены подгузников и кормления грудью в общественных местах влияет на ее заработок (там же, с. 6),
«Когда ты продаешь еду с ребенком, которому всего лишь немного месяцев, и параллельно кормишь грудью и меняешь подгузники, люди не покупают у тебя товар из-за неприятного вида, который создают эти вещи; для них это кажется отвратительным, как и еда.»
Несоответствующие жилье и общественная инфраструктура для сборщиков мусора и уличных торговцев означает, что женщины не работают, если идет дождь или слишком жарко, так как они не могут взять своих детей на работу. Надомные работники в Таиланде и Индии отметили, что детям требуется постоянное внимание, которое часто мешает выполнению рабочих обязанностей. Это снижает производительность, что приводит к снижению дохода, поскольку он оплачивается сдельно (фиксированная ставка за каждую произведенную единицу товара). Обязанности по уходу за детьми также влияют на рабочий график. Женщина-торговец, продающая одежду в Дурбане, Южная Африка, пожаловалась на то, что ей пришлось сократить рабочий день, чтобы забрать ребенка из детского сада, упуская из-за этого лучшие товары, которые привозят во второй половине дня (Moussié and Alfers, 2018).
Обязанности по уходу за детьми приводят к совокупной потере доходов работающих женщин на протяжении их жизненного цикла. «ООН-женщины» провела обзор опросов домохозяйств в 89 странах, и выяснилось, что женщины в расцвете репродуктивного возраста (в возрасте 25–34 лет) на 22% чаще живут в крайней бедности по сравнению с мужчинами (ООН-женщины, 2018). В старости, женщин продолжают наказываться за время, потраченное на уход за детьми, низким заработком в течение всей жизни и отсутствием адекватных пенсионных выплат. Женщины, работающие в неформальной экономике, с меньшей вероятностью вносят вклад в пенсионные системы. Несмотря на возрастающее число стран с низким и средним уровнем доходов, которые продвигают социальные пенсии в пользу всех неформальных работников, низкий размер этих субсидий может привести к тому, что пожилые женщины продолжат работать в неформальной экономике, выходя далеко за рамки национальных требований по пенсионному возрасту (Staab, 2015; МОТ, 2017).
4. Социальная защита и развитие ребенка
Из-за низких доходов и более высокого риска бедности среди работников-женщин в неформальной экономике, их дети находятся в числе самых уязвимых. Кроме того, возможно, что женщин, работающих в неформальной экономике, считают за «трудоустроенных», что может привести к тому, что их домохозяйства станут оцениваться как недостаточно бедные, чтобы получить целевые денежные трансферты, предназначенные для тех, кто не может участвовать на рынке труда (обычно, это касается пожилых людей или людей с серьезной степенью инвалидности). Неформальные работники составляют «недостающее среднее звено» в политике социальной защиты (МОТ, 2017). Они исключены из режимов социального обеспечения в формальной экономике, ввиду их неформальной занятости, и одновременно не могут получить доступ к системам социальной помощи, ориентированным на самых бедных. По оценкам МОТ, только на 28 % детей в Азии и 16 % детей в Африке выдаются детские пособия (там же).
Отсутствие защиты материнства для работников неформального сектора экономики приводит к потере дохода, когда женщины рожают и ухаживают за младенцами. Это также способствует более высокому уровню материнской и младенческой смертности, поскольку матери не могут позволить себе бросить работу до или после родов в соответствии с условиями в Конвенции МОТ об охране материнства 2000 года (№ 183). Без доступа к мерам социальной защиты, например, больничному отпуску или отпуску и пособиям по уходу за ребенком, работающие женщины в неформальной экономике вынуждены сами нести дополнительные расходы, которые возникают в процессе воспитания ребенка, при потере столь необходимого дохода.
Отсутствие государственных услуг по уходу за детьми усугубляет крайнюю нагрузку, которая ложится на работников, особенно на женщин в неформальной экономике, из-за условий работы и их неоплачиваемой работы по уходу. Услуги по уходу за детьми отсутствуют или недоступны для неформальных работников, особенно в странах с низким или средним уровнем дохода. Общий охват услугами раннего дошкольного образования детей младше трех лет в мире составил лишь 18,3% в 2015 году и едва достиг 57,0% детей, в возрасте 3–6 лет, пользующихся услугами старшего дошкольного образования (ILO, 2018a). Частные услуги по уходу за детьми не могут восполнить пробел общественных услуг по уходу за детьми там, где их не может быть, или там, где они могут быть неадекватными. Для многих работников неформальной экономики плата за пользование ими, даже в неформальных и нерегулируемых центрах, чрезмерно высока из-за их низких и нерегулярных заработков. Отчет ЮНЕСКО по мониторингу глобальной образовательной программы 2017/18 г. установил, что в 2010–2015 гг. среди 52 стран с низким и средним уровнем дохода, дети в возрасте 3–4 лет в самых богатых семьях в пять раз чаще посещали организованное обучение, чем в самых бедных странах (ООН-женщины,2018; ЮНЕСКО, 2017). Робастное исследование о раннем детском образовании и уходе показало, что преимущества в развитии на протяжении всей жизни связаны с качественным уходом в первые 1000 дней жизни ребенка, способствующие лучшему питанию, результатам образования и здоровья. Это особенно касается детей из неблагополучных семей (ЮНЕСКО, 2006; Норс и Барнетт, 2010).
Плохие условия труда и низкие заработки таких работников также ведут к тому, что они тратят меньше времени и ресурсов на адекватный неоплачиваемый уход за детьми дома. Работающие женщины в 5 странах, где WIEGO проводила исследования, выразили отчаяние и тревогу за пренебрежение своими детьми. Одна южноафриканская продавщица сказала, что «… на самом деле, сейчас нет времени на детей. Наши дети не получают того внимания, которого заслуживают от нас.» (Alfers, 2016). В пяти странах неформальные работники-женщины заявили о том, что они бы воспользовались услугами по уходу за детьми, если бы эти услуги существовали и были доступны.
Исследование WIEGO также выявило общие критерии для качественных детских садов (там же). Во-первых, услуга должна быть бесплатной или сильно субсидироваться, поскольку рабочие не могут позволить себе покрытие больших расходов центра по уходу за детьми через плату за пользование. Другие критерии включали: график работы, приспособленный под неформальных работников; обученный персонал; соответствующая инфраструктура со связями со службами здравоохранения; интегрированный образовательный компонент; и предоставление полноценного питания. Неформальные работники также заявили, что они хотят выражать мнение касательно управления центрами по уходу за детьми для создания доверия между поставщиками услуг и родителями (там же). В некоторых случаях, нехватка государственных услуг по уходу за детьми для детей 0–6 лет привела к тому, что организации работников создали собственные общественные центры или кооперативы по уходу за детьми (МОТ и WIEGO, 2018). Это может быть эффективной формой предоставления услуг, если они являются частью более широкой национальной системы ухода за детьми, а также, если они получают государственные субсидии, которые помогают им соответствовать применимым нормам и стандартам.
5. Неофициальная занятость в сфере ухода
Сегодня женщины чрезмерно представлены в обеспечении услуг по уходу за детьми из-за гендерной сегментации на рынке труда. Также этот сектор характеризуется невысокими заработными платами и плохими условиями труда. Мужчины менее склонны работать в учреждениях по уходу за детьми из-за низкого заработка и сопротивления родителей оставлять своих детей с воспитателями-мужчинами из-за укоренившихся гендерных норм, согласно которым это считается женской работой. Отсутствие регулирования в частных или некоммерческих структурах, оказывающих услуги по уходу за детьми, наряду с неадекватным финансированием государственных центров по уходу за детьми, в странах с низким и средним уровнем дохода, означает, что многие работники по уходу за детьми — наемные работники неформального сектора (ООН-женщины, 2018). В Индии, например, работникам по уходу за детьми в общественной интегрированной системе детского развития выплачивают заработную плату ниже минимальной и считают их неформальными наемными работниками, а не работниками государственного сектора.
Домашние работники могут также обеспечивать уход за детьми в рамках своих обязанностей. Из 70,1 млн домашних работников во всем мире, 70,2 % составляют женщины, и большинство из них в неформальной экономике (МОТ, 2018a). Исследовательская оценка МОТ предполагает, что 90 % домашних работников не имеют доступа к социальной защите (МОТ, 2016). Будучи чрезмерно представленными в неформальной экономике, домашние работники зарабатывают меньше, чем половину средней заработной платы в большинстве стран (МОТ, 2013). В докладе МОТ «Работа по уходу и профессии, связанные с уходом для будущего достойной работы», исследователи рассмотрели политику в области ухода в 99 странах и обнаружили, что недостаточное предоставление услуг по уходу часто тесно связано с широким использованием домашних работников (МОТ,2018а). В отчете предлагается,
«Путь к работе по уходу означает предоставление достойной занятости работникам по уходу, в том числе домашним работникам и работникам-мигрантам. Забота о работниках по уходу требует…расширение охвата трудовой и социальной защиты на всех работников по уходу, содействие в профессионализации и предотвращение снижения квалификации, обеспечение представительства работников и коллективных переговоров, и избежание таких стратегий экономии, как в частном, так и в государственном секторе, которые снижают оплату труда и сокращают время непосредственного ухода.»
Таким образом, универсальные услуги по уходу за детьми являются одним из компонентов «прямого пути к работе по уходу», который может проложить новый путь — способы перехода работающих женщин от неформальной в формальную экономику.
6. Долгосрочная экономическая и социальная окупаемость
Женский труд способствует производству товаров и услуг, покупаемых и продаваемых в экономике, а также заботе и воспитанию детей, которые формируют будущую рабочую силу. Неоплачиваемый труд женщин по уходу и их оплачиваемая или неоплачиваемая работа представляет собой передачу ресурсов женщин обществу и экономике (там же). Однако, она не подкрепляется соответствующими инвестициями правительств и работодателей с точки зрения охраны труда и социальной защиты работающих женщин (Heintz and Luntz,2012). Устойчивое маргинальное положение женщин на рынке труда предполагает значительные последствия для гендерного неравенства и неравенства доходов. Инвестиции в качественный уход за детьми в сочетании с льготами для родителей и пособиями на ребенка могут перераспределить труд и цену неоплачиваемого ухода, покрываемую работниками-женщинами. Национальная служба по уходу за детьми имеет решающее значение, если правительства собираются встать на «прямой путь к работе по уходу» с целью признания, сокращения и перераспределения неоплаченной занятости по уходу; создания большего количества и более качественных рабочих мест по уходу; и содействия представительству работников по уходу, неоплачиваемых лиц, ухаживающих за детьми, и получателей помощи в социальном диалоге (МОТ, 2018a).
Инвестиции в универсальные службы по уходу за детьми могут принести тройные дивиденды за счет содействия участию женщин на рынке труда, улучшения образования и здоровья среди детей младшего возраста, а также создания новых возможностей достойного труда для женщин и мужчин (ООН-женщины, 2015a). Более обширные услуги по уходу за детьми могут привести к новым рабочим местам в секторах, предоставляющих услуги по уходу за детьми, а также могут поддержать создание рабочих мест в других секторах за счет увеличения потребления, вытекающее из доходов тех, кто сейчас работает (Де Хенау и др., 2018). В сценарии формирования затрат универсальных служб по уходу за детьми в ЮАР, занятость женщин увеличится на 10,1% по сравнению с их текущими низкими показателями — 38% в 2017 году (там же). Это также может открыть новые возможности для признания навыков и квалификаций, которые домашние работники и неформальные работники по уходу в детских центрах приобретают благодаря своей работе во время прямой и косвенной заботы о маленьких детях.
Качественные услуги по уходу за детьми — дорогостоящее вложение. В ЮАР предоставление универсальных, доступных, качественных услуг по уходу за детьми будет стоить 3,6% ВВП; сейчас Южная Африка тратит 6% ВВП на образование и 4,2% на здравоохранение. Однако, более трети инвестиций в универсальный уход за детьми можно было бы вернуть за счет увеличения налоговых поступлений и экономии на социальных обеспечениях, полученной за счет 2,3 миллиона новых рабочих мест, которые могут быть созданы в этом секторе (там же). Эта оценка основана на сценарии со средней оплатой труда, при котором 50% сотрудников получают зарплату, равную минимальной заработной плате, установленной в 2018 году, а остальной квалифицированный персонал — текущую зарплату работника, оказывающего услуги по уходу за детьми, имеющего один год высшего образования. Штатная численность должна соответствовать национальным стандартам соотношения детей и сотрудников, чтобы гарантировать предоставление качественных услуг. Инвестиции в социальную инфраструктуру могут увеличить налоговые поступления и взносы в фонд социального обеспечения за счет рабочих мест, созданных в формальной экономике и, следовательно, охрана труда и социальная защита могут распространяться на тех, кто занят в неформальной экономике и уже предоставляет услуги по уходу за детьми. В глобальном масштабе, оценка МОТ предполагает, что увеличение инвестиций в общественные услуги по уходу для достижения целей устойчивого развития (ЦУР) позволит создать еще 120 миллионов рабочих мест в секторе здравоохранения и 149 миллионов косвенных рабочих мест в секторе, не связанном с уходом к 2030 году (МОТ, 2018a).
7. Заключение
Отсутствие доступных и качественных услуг по уходу за детьми является одним из факторов, ограничивающих возможности трудоустройства женщин и вынуждающих их выполнять более гибкую, но низкооплачиваемую работу в неформальной экономике. Для таких работниц-женщин, обязанности по уходу за ребенком приводят к значительной потере заработка в краткосрочной перспективе и способствуют их низким доходам на протяжении всего жизненного цикла, что отражается в более высоком уровне бедности и ограниченной возможности получения трудовой пенсии для пожилых женщин. Правительства, организации работодателей и работников должны осознавать чрезмерную рабочую нагрузку, которую несут неформальные работницы.
В то время как движущие силы неформальности сложны, «прямой путь к работе по уходу» может быть одной из стратегий решения постоянных уровней неформальности, гендерного неравенства и нищеты, передающейся из поколения в поколение. Возможные немедленные и долгосрочные выгоды от инвестиций в уход за детьми принесут пользу не только неформальным работницам, но и обществу в целом, включая детей из неблагополучных семей. Политика ухода, направленная на перераспределение обязанностей по уходу за детьми среди работающих женщин, общества и государства должна сосредоточиться на доступных вариантах, особенно если учесть, что уход за детьми может быстро стать недоступным для неформальных работников, чьи заработки обычно низкие и непостоянные. Несмотря на то, что обеспечение универсального ухода за детьми изначально является дорогостоящим вложением, оно может способствовать росту рабочих мест, увеличению налоговых поступлений, взносов в фонд социального страхования, и действовать как стимул во времена неполной занятости и рецессии (Илккаракан, Ким и Кая, 2015). Наконец, женщины, работающие в неформальной экономике, включая работников по уходу за детьми и домашних работников, должны быть представлены через структуры социального диалога, где обсуждаются политика по уходу за детьми и инвестиции. Их потребности и права на достойные условия труда должны решаться с учетом их как работников и лиц, осуществляющих неоплачиваемый уход и ищущих поддержки по уходу за детьми.
Источники:
Alfers, L. 2016. Our children don’t get the attention they deserve: A synthesis of research findings from six memberbased organizations of informal workers, Women in Informal Employment: Globalizing and Organizing (WIEGO) (Durban).
Bonnet, F.; Vanek, J.; Chen, M. 2019. Women and Men in the Informal Economy – A Statistical Brief, WIEGO (Manchester, UK).
De Henau, J.; Budlender, D.; Filgueira, F.; Montero, R.; Ilkkaracan, I; Kim, K. 2018. Universal childcare in South Africa, Turkey and Uruguay: A comparative analysis of costs, short-term employment effects and fiscal revenue. UN Women (New York, NY).
Heintz, J.; Lund, F. 2012. Welfare regimes and social policy: A review of the role of labour and employment, UNRISD Research Paper No. 2012–4, United Nations Research Institute for Social Development (UNRISD) and WIEGO (Geneva and Cambridge, MA).
Ilkkaracan, I.; Kim, K.; Kaya, T. 2015. The impact of public investment in social care services on employment, gender equality and poverty: The Turkish case. Istanbul Technical University Women’s Studies Center and the Levy Economics Institute at Bard College (Istanbul and Annandale-On-Hudson, NY).
International Labour Organization (ILO). 2013. Domestic workers across the world: Global and regional statistics and the extent of legal protection (Geneva).
— 2016. Social protection for domestic workers: Key policy trends and statistics. Social Protection Policy Paper 16 (Geneva).
— 2017. World Social Protection Report 2017–19: Universal social protection policies to achieve the Sustainable Development Goals (Geneva).
— 2018a. Care work and care jobs for the future of decent work (Geneva).
— 2018b. Women and men in the informal economy: A statistical picture (3rd edition) (Geneva).
— 2018c. Resolution concerning statistics on work relationships. 20th International Conference of Labour Statisticians, 10–19 October 2018 (Geneva).
— 2018d. World Employment and Social Outlook: Trends for Women 2018 – Global snapshot (Geneva).
— 2019. World Employment and Social Outlook: Trends 2019 (Geneva).
—; WIEGO. 2018. Cooperatives meeting informal economy workers’ childcare needs: A joint ILO and WIEGO initiative (Geneva).
Moussié, R.; Alfers, L. 2018. “Women informal workers demand child care: Shifting narratives on women’s economic empowerment in Africa”, in Agenda, Vol. 32 (1), pp. 119–131.
Nores, M.; Barnett, W.S. 2010. “Benefits of early childhood interventions across the world: (Under)Investing in the very young”, in Economics of Education Review, Vol. 29 (2), pp. 271–282.
Staab, S. 2015. Protecting women’s income security in old age: Toward gender-responsive pension systems, Policy Brief 3, UN Women (New York, NY).
UN Women. 2015a. Gender equality, child development and job creation: How to reap the ‘Triple Dividend’ from early childhood education and care services, UN Women Policy Brief, No. 2 (New York, NY).
— 2015b. Progress of the world’s women 2015-2016: Transforming economies, realizing rights (New York, NY).
— 2018. Turning promises into action: Gender equality in the 2030 Agenda for Sustainable Development (New York, NY).
UNESCO. 2006. Global Monitoring Report 2007: Strong Foundations – Early childhood Care and Education (Paris).
— 2017. Global Monitoring Report: Accountability in Education – Meeting our Commitments (Paris).
Об исследовании
Эта серия аналитических обзоров является результатом сотрудничества Международной организации труда (МОТ) и WIEGO (Женщины в Неформальной Занятости: глобализация и организация) (). Лаура Аддати, Отделение гендерных вопросов, равенства и многообразия, и МОТЭЙДС (GED), а также Флоренс Боннет, Сектор инклюзивных рынков труда, трудовых отношений и условий труда (INWORK) при МОТ, координировали эту работу. Автор, Рэйчел Муссье (WIEGO) и многочисленные коллеги МОТ в Женеве и полевых отделениях, которые предоставили содержательные комментарии и внесли свой вклад, упоминаются с благодарностью.
Об организации WIEGO
Женщины в неформальной занятости: глобализация и организация — это глобальная сеть, ориентированная на обеспечение средств к существованию для малоимущих трудящихся, особенно женщин, в неформальной экономике. Мы считаем, что все работники должны иметь равные экономические возможности и права. WIEGO вносит изменения, наращивая потенциал организаций неформальных работников, расширяя базу знаний о неформальной экономике и влиянии на местную, национальную и международную политику. Посетите www.wiego.org
