Джулио Боккалетти*
ЛОНДОН – Этим летом по Китаю мощно ударил восточноазиатский муссон. К концу июля предупреждения об угрозе наводнения были сделаны для 433 рек, тысячи домов и предприятий были разрушены, миллионам людей стала грозить потеря жилья. Уровень воды в озере Поянху, крупнейшем пресноводном озере Китая, достиг рекордного уровня 22,6 метров, что вынудило власти восточной провинции Цзянси (население 45 млн человек) ввести меры «военного времени». Китайские граждане не сталкивались с угрозой разрушений в подобных масштабах уже более 20 лет, но, скорее всего, это лишь начало.
Разрушительные наводнения – не новость для Китая, который уже тысячи лет знает о мощи своих рек. Как показывает история, политическая стабильность в стране нередко зависела от способности правительства обуздывать реки. В последний раз, когда Китай сильно пострадал от катастрофических наводнений (это произошло в 1998 году), более трех тысяч человек погибли, 15 млн стали бездомными, экономические убытки достигли 24 млрд долларов. Понимая политическую важность наводнений, китайское правительство поспешило принять новые меры (от инфраструктурных инвестиций до реформ землепользования), чтобы не допустить повторения подобных катастроф.
С тех пор Китай стал обладателем второй крупнейшей в мире экономики, благодаря своему стремлению к модернизации и передовой индустриализации. Одним из главных факторов, способствовавших его успехам, стали невероятные объемы речной инфраструктуры. На протяжении последних 20 лет Китай манипулировал своими речными системами в беспрецедентных масштабах, причем не только для предотвращения повтора событий 1998 года, но и для генерации достаточного количества электроэнергии, необходимой для дальнейшей индустриализации. В результате, вода в реке Янцзы сегодня протекает через беспрецедентный на мировом уровне каскад плотин и объектов инфраструктуры.
Коронной жемчужиной этой системы стала плотина «Три ущелья», крупнейшая в мире. Она была спроектирована специально для смягчения пиковых наводнений. В 2010 году необычно сильное циклическое явление «Ла-Нинья» в восточной части Тихого океана подвергло только что введенную в эксплуатацию плотину первому серьезному испытанию. В июле того года ее водохранилище справилось с притоком воды в размере 70 тыс. кубометров в секунду. В результате уровень воды поднялся на четыре метра, но плотина выдержала, предотвратив катастрофу. Это стало сигналом, что Китай теперь может спать спокойно, будучи твердо уверенным: Янцзы удалось обуздать.
Но успехи в управлении водой всегда являются временными, потому что риски никогда не удается полностью устранить. Водохранилище плотины «Три ущелья» сегодня вновь опасно заполнилось, а правительство мобилизовало военных, чтобы укрепить береговые валы, которые являются последней линии обороны для поселений и предприятий, расположенных ниже по течению. Хотя системы контроля за наводнениями на Янцзы вряд ли совсем не сработают, китайское руководство правильно беспокоится. Помимо немедленного физического воздействия, серьезная катастрофа может иметь тяжелые, долгосрочные политические последствия.
Назидательной исторической параллелью к нынешней ситуации в Китае является Великое наводнение на Миссисипи 1927 года, худшее в американское истории. После нескольких месяцев проливных дождей, начавшихся летом 1926 года, притоки реки Миссисипи достигли максимальной высоты берегов; стали разрушаться дамбы и береговые валы. Вода залила 70 тыс. кв. км земли, оставив без крова 700 тыс. человек. Наводнение ударило по стране, которая, подобно сегодняшнему Китаю, имела непоколебимую уверенность в своей способности контролировать природу.
Помимо мгновенных разрушений, у Великого наводнения на Миссисипи было три долгосрочных последствия. Во-первых, оно показало, что контроль над реками – это иллюзия; реками можно управлять, но их невозможно полностью контролировать. Инвестиции в дорогостоящие капитальные активы, такие как плотины, должны сопровождаться продуманными подходами к управлению живой речной системой. Цемент не может быть единственным инструментом. Важную роль должны также играть пойменные земли, страхование, меры землепользования.
Во-вторых, для успешного управления наводнениями нужно прислушиваться к голосам всех заинтересованных лиц на местах. Спустя почти сто лет после Великого наводнения на Миссисипи американские госслужащие продолжают объезжать на лодках поселения в низовьях реки, выслушивая местное население. В ходе этого проявления демократии в реальном времени даже самые могущественные учреждения законом обязуются выслушивать, понимать и учитывать местные тревоги.
Наконец, наводнение сгенерировало колоссальную политическую энергию, причем ровно в тот момент, когда в мире менялся баланс сил. Британская империя, обладавшая крупнейшей в мире экономикой, страдала от бюджетного кризиса, а Америка достаточно выросла, чтобы превратиться в глобальный экономический локомотив. США становились ведущим в мире производителем зерна, а это означало, что основой ее экономических успехов были фермы и заводы.
Работу по борьбе с этим кризисом возглавил тогдашний министр торговли Герберт Гувер, пользовавшийся широкой поддержкой (в немалой мере благодаря его собственным пропагандистским усилиям). Через год, благодаря этой поддержке, Гувер добился республиканской номинации в президенты, которым он в итоге и стал.
Но одновременно острое недовольство фермеров в бассейне нижнего Миссисипи еще больше усилилось после засухи в регионе Великих равнин. Эти политические волнения подняли волну популизма и протекционизма, кульминацией которого стал печально знаменитый закон Смута-Хоули «О тарифах» (1930 год), призванный защитить сельхозпродукцию США. Введение пошлин быстро переросло в одну из самых деструктивных торговых войн XX века, усугубив Великую депрессию. Через торговые пути глобальной экономики последствия миссисипского наводнения распространились на весь мир.
Совершенно неизвестно, как будет разворачиваться ситуация в Китае. В ходе борьбы с этим кризисом даже незначительная ошибка китайских властей потребует пересмотра их нынешних подходов к управлению водными ресурсами. Уроки XX века ясны. Реками можно управлять, но они не поддаются контролю, и они, несомненно, будут становиться все более неуправляемыми из-за изменения климата.
Остальной мир должен обратить пристальное внимание на происходящее в бассейне реки Янцзы. Хорошо известно, что кризисы в прибрежных зонах склонны усиливать социальную напряженность и политическую нестабильность. А последствия катастрофического наводнения в Китае негативно скажутся не только на этой стране.
Джулио Боккалетти – главный стратегический директор и глобальный посол по вопросам воды в организации The Nature Conservancy.
Copyright: Project Syndicate, 2020.
Social Media