Экономисты любят создавать простые или упрощающие теории и модели для объяснения природы сложных явлений. Но так вышло, что в этом году Нобелевскую премию по экономике вручили за прямо противоположный подход.
Ранее экономисты пытались определить бедность через какие-то универсальные определяющие факторы и придумать всеобщее лекарство от бедности. Самый известный пример – это дискуссия о «ловушках бедности».
Подходы в изучении бедности сильно влияли, прежде всего, на политики международных организаций. ООН, Всемирный банк, частные благотворительные организации проводили множество проектов по борьбе с бедностью. Сначала была раздача еды («бедность – это голод!»), затем – лечение и раздача медпрепаратов («бедность – это болезни!»), потом – финансовая поддержка, микрозаймы («бедность – это нехватка денег!»).
Бедность в мире в целом снизилась (по макропоказателям), но не исчезла полностью. А самое главное, не было понятно, бедность снижается благодаря всем этим “танцам с москитными сетками” или же ввиду общего роста благосостояния в мире? Ведь после десятилетий мировой борьбы с бедностью, стало понятно, как небедные люди часто пытаются помочь бедным вразрез с логикой бедности, а потом удивляются, почему бедные не пользуются бесплатными или очень доступными возможностями вакцинировать детей, очищать питьевую воду или почему они не отдают детей в специально организованные школы?
Нобелевские лауреаты по экономике этого года – Абхиджит Банерджи, Эстер Дюфло и Майкл Кремер (обоснование премии: “за экспериментальный подход к борьбе с глобальной бедностью”) – отказались от попытки смотреть на проблемы бедности сверху вниз, и начали объяснять бедность с помощью «полевых» экспериментов. Эти эксперименты давали очень точные ответы на маленькие вопросы. Таким образом Банерджи и Дюфло изучали широкий спектр проблем – глобальная нищета в аспектах здравоохранения, образования, сельского хозяйства, гендера.
Для этого ученые применили методологию рандомизированных контрольных испытаний (РКИ). Так как РКИ было создано медиками, то проще всего объяснить действие метода на примерах из медицины: одной группе людей дают настоящее лекарство, а второй группе – ничего не дают. Сравнение между этими группами показывает эффективность метода лечения. Такие же испытания ученые проводили и в проектах по снижению бедности. В итоге они получали чистое научное знание о том, какие именно методы или микростратегии работали лучше в отдельных вопросах борьбы с нищетой. Результаты их исследований шли в основу многих программ по борьбе с бедностью.
РКИ – это очень непростой и дорогой метод оценки воздействия (impact evaluation). Он не был изобретен получателями Нобелевской премии по экономике, как пишут некоторые комментаторы.
Первое использование этого метода прошло в 1747 году – это был тест для лечения цинги; к концу XX века РКИ стали стандартным методом в медицинских исследованиях.
Суть изменения: до применения РКИ экономисты базировали исследования на данных прошлых лет. Они брали достаточно длинный ряд данных за много лет и выявляли тенденции или закономерности, на основе которых объясняли текущее состояние экономики. РКИ позволили изучать воздействие и экономический эффект проектов и программ в режиме реального эксперимента, получая очень много данных как о прямых результатах проекта, так и о непредвиденных сопутствующих эффектах, сложностях имплементации и реакции таргет-группы.
Такой объем обоснованных данных изменил содержание экономики развития (development economics), а также порядок работы международных институтов развития.
Банерджи, Дюфло и Кремер смогли активно использовать РКИ в исследованиях бедности как раз потому, что это сфера ключевых интересов больших международных организаций, которые обладают большим организационным и финансовым потенциалом. То есть они могут обеспечить проведение тщательно спланированных интервенций с выделением основной и контрольной групп реципиентов помощи со всеми необходимыми обследованиями для выявления эффекта воздействия.
Сейчас РКИ стало «золотым стандартом» в проектах Всемирного банка, ООН, а также набирает популярность в государственном управлении.
К сожалению, Казахстан пока не пришел к использованию таких методов в управлении проектами развития. Мне хорошо известна только одна выверенная попытка использования РКИ – в проекте помощи молодежи категории NEET Zhasproject (Всемирный банк и Министерство образования и науки РК).
Проект направлен на вовлечение молодежи, которая не учится и не работает, либо работает, но имеет низкий доход. В рамках проекта предусмотрено несколько видов помощи молодым людям. Все отобранные участники в рандомизированном порядке разделены на четыре группы, три из которых получают свой метод воздействия (трехэтапное обучение жизненно важным навыкам и управлению проектами, реализуют свои социальные проекты, получают ежемесячную стипендию, получают поддержку менторов) и одна контрольная группа. После завершения проекта его результаты покажут, какой именно метод работы с молодежью NEET дал наибольший эффект.
Использование таких методов оценки воздействия как РКИ также содействует накоплению доказательств по эффективности разных мер развития или госполитик. При достаточном объеме такой доказательной базы управление выходит на очень высокий уровень эффективности.
