Силке Стааб, ООН-женщины
Женщины, занятые в неформальном секторе, непропорционально исключены из различных видов социальной защиты — будь то медицинское страхование, пособия по безработице, отпуска по беременности и родам, детские пособия или пенсии по старости. Некоторые из причин такого рода исключения связаны с неформальным характером их занятости, в добавок к этому, эти причины усугубляются гендерно обусловленными рисками и ограничениями. Например, мы знаем, что во многих странах, согласно закону, система социального страхования не распространяется на неформально занятых работников; их низкие заработки приводят к низкому потенциалу накопления и/или вноса вкладов в системы социального страхования; а тяжелые и опасные условия труда часто усугубляют риски для здоровья и безопасности неформальных работников.
Для неформально занятых женщин исключение из системы социальной защиты является результатом как неформального характера их деятельности, так и множественных фактов дискриминации по половому признаку, правовых ограничений, властных отношений, с которыми они сталкиваются у себя дома, на работе и в обществе. Широко распространенное правовое исключение домашних работников из формальной системы социальной защиты, включая, например, страхование по безработице и охрану материнства, имеют прямое отношение к гендерным концепциям того, что понимается под «настоящей» работой, достойной правового регулирования и социальной защиты. Сходные представления о том, какого вида работы подходят мужчинам и женщинам, и ценность, которая им придается, также формируют модели профессиональной сегрегации в самой неформальной экономике, в которой женщины сосредоточены у основания знаменитой пирамиды доходов WIEGO (будучи семейными работниками, занимающимися неоплачиваемым трудом, и надомными работниками, занятыми в изготовлении товаров промышленного производства), в то время как мужчины с большей вероятностью доминируют наверху (в качестве неформальных работодателей или обычных неформальных наемных работников).
Гендерное разделение труда в семье — в частности, непропорционально возложенная на женщин ответственность за выполнение домашних обязанностей и уход за детьми и другими членами семьи, ограничивает женщин выбором более непостоянной и неформальной работы, которая ставит под угрозу их возможности заработка и доступа к социальной защите. Женщины, занятые в неформальном секторе, часто называют семейные обязанности как одну из причин для выбора такого рода работы, так как она предлагает большую «гибкость», хотя эта «гибкость» часто достигается за счет более низкой производительности, повышенного уровня стресса и потенциальных рисков для благополучия как самих женщин, так и членов семьи, за которыми они ухаживают, при выполнении нескольких обязанностей одновременно.
Переформатирование и переосмысление социальной защиты неформально занятых женщин
Все это означает, что классические схемы социального обеспечения, разработанные для предполагаемого непрерывного развития формальной занятости, не нашли своего применения в отношении женщин и неформальных работников (в целом), и неформально занятых женщин (в частности). В Латинской Америке только 4 из 10 пожилых людей имеют, например, накопительную пенсию (т.е. пенсию, привязанную к предыдущей заработной плате). [1] Практически во всех случаях, в числе лиц, которые не имеют такой возможности, большую часть составляют женщины. В ряде стран, включая Доминиканскую Республику и Сальвадор, пенсионное обеспечение женщин составляет менее половины и без того низкого пенсионного обеспечения мужчин. [2]
Означает ли это, что переформатирование социальной защиты путем ее исключения из накопительной системы отчислений от трудовой деятельности, является решением? Как это часто бывает, ответ зависит от обстоятельств, и я хочу показать это на примере некоторых размышлений над теми ключевыми изменениями в системе социальной защиты, которые произошли за прошедшие полтора десятилетия в Латинской Америке.
От отдельных отчислений до интегрированных систем социальной защиты
Если отмена привязки представлена как альтернатива всем формам социальной защиты, предусматривающим отчисления, то ответ явно нет. Это не только приведет к сокращению льгот, на которые в настоящее время полагаются многие работники, но и позволит работодателям, которые должны вносить свою справедливую долю в системы социального обеспечения, освободиться от этой обязанности. Ответ также будет отрицательным, если отмена привязки примет форму достаточно изолированных и узконаправленных отчислений, основанных на процедуре проверки обеспеченности средствами к существованию и оговариваемых условиях для их получателей. Риск того, что неформально занятые женщины ускользнут от внимания в этом случае высок, потому что они могут быть рассмотрены как «недостаточно бедные» для того, чтобы соответствовать требованиям. Женщины также могут быть заняты выполнением другой дополнительной работы, например, тем, чтобы водить детей на регулярные осмотры в труднодоступных медицинских центрах, где часы работы не совпадают с их рабочим временем, или где время ожидания слишком велико, что означает то, что они рискуют потерять выплаты или ценное время, которое, в противном случае, они могли бы потратить на получение дохода. Это основная критика, высказанная защитниками гендерного равенства по поводу программ условных денежных отчислений в начале 2000-х, когда эти программы начали распространяться сначала по Латинской Америке, а оттуда практически по всему миру.[3]
Но с тех пор, как впервые были введены отчисления, в Латинской Америке (и в других странах) произошло многое, в том числе были совершены серьезные усилия по созданию интегрированных систем социальной защиты, сочетающих накопительные (т. е. связанные) и не накопительные (т. е. несвязанные) элементы таким образом, чтобы повышать надежность доходов всех, независимо от того, работают ли они в формальном или неформальном секторе и работают ли они вообще. Эти усилия были недостаточными и неравномерными в разных странах, и стали ослабевать из-за ухудшения общеэкономической ситуации, которая затронула регион в последние три или четыре года. [4] Финансовые трудности, вызванные недавней рецессией, еще больше усугубляются политическими сдвигами, которые подорвали приверженность по принципу «сверху-вниз» всеобщей социальной защите в некоторых странах, до настоящего времени добившихся значительного прогресса на этом фронте.
Однако во многих странах региона стремление к системам всеобщей социальной защиты и политики, которые были реализованы для достижения этого, принесли пользу женщинам, в том числе неформально занятым женщинам. Во всем регионе неформально занятые женщины борются за доступ к медицинскому обслуживанию, пенсиям по старости или пособиям по беременности и родам, потому что они исторически связаны с регулярными отчислениями на социальное обеспечение в контексте официальных отношений между работодателем и работником. В некоторых странах региона были предприняты усилия, чтобы охватить неформальных работников существующими системами отчислений (по сути, сохраняя связь).
В некоторой степени это сработало в некоторых странах и для некоторых групп неформальных работников. Пример Уругвая является показательным. Здесь, число домашних работников, на которых распространяется медицинское страхование, пенсии, отпуск по безработице и по беременности и родам за счет обязательных отчислений работодателей в фонд заработной платы, выросло с 27 до 67 процентов, в период с 2004 по 2014 год. [5] Это было достигнуто за счет сочетания правовых реформ, сопровождаемых повышением осведомленности, стимулированием и правоприменением в исключительно благоприятной экономической и политической среде. Система SIMPLES в Бразилии — еще один позитивный пример, в котором стимулы неформальным предприятиям формализовать свою деятельность не только привязали их к налоговой системе, но также обеспечили их работникам социальное страхование. Но такие истории успеха, к сожалению, не очень распространены в регионе.
В целом, включение неформальных работников в системы отчислений, похоже, сработало лучше в странах, которые уже имели достаточно высокий уровень социального обеспечения (Коста-Рика и Уругвай, и в меньшей степени в Аргентине, Бразилии и Чили). В странах с низким общим уровнем социального обеспечения, например, в Мексике и Парагвае, число домашних работников, делающих отчисления, росло очень медленно и оставалось ниже 3% в 2014 году. Такие отчисления имели больший успех для неформальных наемных работников, таких как временные сельскохозяйственные работники, домашние работники или работники неформальных предприятий, в которых работодателей можно было обязать или побудить делать отчисления. Наконец, это сработало в сегменте самозанятых, то есть тех, кто имеет более постоянный и более высокий средний уровень заработка и, следовательно, может позволить себе отчисления в социальное обеспечение.
Сборщиков мусора, уличных торговцев и надомных работников вряд ли можно причислить к этой группе. Эти работники, вероятно, никогда не были связаны с системами социального обеспечения, основанными на занятости, и вряд ли когда-либо будут связаны с ними посредством регулярных отчислений. Основная причина этого кроется не в нежелании или отсутствии информации. Просто их заработки на рынке труда слишком низкие и непостоянные, чтобы обеспечить стабильную связь со схемами социального обеспечения, которые зависят от регулярных отчислений, а в некоторых случаях у них нет четко идентифицируемого работодателя, который мог бы обязательно вносить свою справедливую долю, несмотря на наличие политической воли для этого.
Вот почему расширение доступа к социальной защите, более независимой от траекторий рынка труда и историй отчислений (сильно ослабленных и, поэтому, приводящих к разрыву связи) так важны, особенно для тех неформальных работников, которые находятся в нижней части пирамиды неформальной занятости, то есть там, где чрезмерно представлены женщины. В Латинской Америке процент женщин, которые могут финансировать свою старость за счет накопительной пенсии существенно ниже, чем мужчин. В таких странах, как Боливия, Доминиканская Республика и Мексика, процент мужчин старше 65 лет, получающих накопительную пенсию вдвое больше, чем женщин. [6]
В этом контексте расширение не накопительных социальных пенсий в Латинской Америке не только увеличило пенсионное обеспечение в целом, но также значительно сократило гендерный разрыв в нем. За последние два десятилетия не менее 15 стран региона ввели новые пенсионные программы, не построенные на отчислениях, или расширили существующие, чтобы охватить более широкие слои населения. Например, Боливия и Эквадор, две страны, в которых общий охват был очень низким в середине 1990-х годов (35 и 22 процента пожилых людей имели доступ к пенсии в 1995 г.). К 2013 году этот показатель вырос до 96 и 66 процентов соответственно, а гендерные разрывы практически исчезли. В некоторых странах региона не накопительные выплаты в настоящее время доступны большему количеству людей, нежели накопительные пенсии. [7]
Боливия (слева) — Пенсионное обеспечение (накопительное и накопительное), 1995 и 2013 г.г., с разбивкой по полу
Эквадор (справа) — Пенсионное обеспечение (накопительное и не накопительное), 1995 и 2013 г.г., с разбивкой по полу
Источник: Собственная разработка, основанная на информации из The Labor Markets and Social Security Information System (The SIMS), InterAmerican Development Bank.
Главный вывод из этого довольно очевиден и во многом соответствует давнему подходу WIEGO к социальной защите: решения должны быть адаптированы к конкретным потребностям и возможностям разных групп неформальных работников; то, что работает для одних, не обязательно будет работать для других. Основная задача для Латинской Америки заключалась в том, чтобы объединить эти различные решения в единое целое, стремящееся к всеобщему охвату и постепенному преодолению резкого неравенства в доступе к социальной защите как среди различных категорий работников, так и среди женщин и мужчин.
От отмены привязки к переосмыслению социальной защиты
Второй вывод, который я хотел бы, чтобы люди вынесли из этой сессии, это то, что системы социальной защиты, которые работают для неформально занятых женщин, требуют не только переформатирования в форме устранения привязки, они требуют более тщательного и радикального переосмысления – переосмысления того, что, как мне кажется, уже полным ходом проводится WIEGO в области социальной защиты.
Одна из основных целей социальной защиты, как определено, например, минимальным рекомендованным уровнем социальной защиты МОТ — обеспечить базовый гарантированный доход для всех, независимо от их стажа работы или способности делать отчисления в схемы социального страхования. У них должна быть пенсия к тому времени, когда они не смогут больше работать; им должна быть оказана медицинская помощь, когда они заболеют; и они должны получить пособия по материнству, позволяющие не работать до и после родов. Что не часто явно признается основными принципами социальной защиты так это то, что гарантированный доход женщин, в том числе в неформальной занятости, значительно ставится под угрозу их неоплачиваемыми обязанностями по уходу. Заработок на рынке труда является их основным источником дохода, и они зарабатывают меньше, потому что у них нет доступа к приемлемым и надежным услугам, которые могут облегчить выполнение их обязанностей, когда дело доходит до постоянного ухода за пожилыми родителями, больными родственниками или маленькими детьми.[8]
Это также та сфера, где можно многому поучиться у Латинской Америки, которая среди развивающихся регионов была в авангарде дебатов по поводу неоплачиваемого ухода и домашнего труда, а также рассматривала очень важные разработки в сфере услуг по уходу за детьми. Наряду с усилиями по расширению социальной защиты, охват услугами по уходу за детьми дошкольного возраста также значительно увеличился в период с 2000 по 2010 года. В Эквадоре, например, охват детей в возрасте от 0 до 3 лет вырос с менее чем 5% до более 20%. В Бразилии и Чили, где в 2002 г. уровень зачисления составлял 12% и 11% соответственно, этот показатель увеличился до 21% и 26% к 2010 году. Большая часть такого расширения услуг проводилась под руководством государства, то есть сопровождалась значительными финансовыми вложениями, а также важными (хотя и недостаточными) усилиями по повышению как качества услуг, так и качества условий работы персонала. Тем не менее, значительные пробелы в охвате остаются, и услуги не всегда соответствуют потребностям работающих родителей. Например, большинство услуг предлагается только на полдня.
Некоторые организации неформальных работников взяли вопросы по уходу за детьми в свои руки, выступая за предоставление или сами предлагая услуги, которые лучше приспособлены к потребностям своей аудитории. Это является чрезвычайно важным шагом, а также показывает, что WIEGO справедливо признала уход за детьми в качестве стратегической сферы деятельности, которая набирает обороты и может внести реальный вклад, подчеркивая особые потребности неформально занятых женщин.
Возможные направления деятельности для WIEGO
Два приведенных выше пункта вызывают ряд беспокойств и проблем, являющихся предметом исследования и пропаганды WIEGO в области социальной защиты.
1) Это подчеркивает острую необходимость в исследовании и анализе системы социальной защиты с учетом контекста и статуса. Что является действенным для каких групп работников? Какие типы неформальных работников могут быть значимым образом связаны со схемами социальной защиты, основанными на отчислениях? Что может быть приобретено и потеряно неформальными работниками, в случае разрыва связи в разных контекстах?
2) Необходимы дальнейшие исследования, чтобы углубить понимание связи между неформальной занятостью, уходом / репродуктивной деятельностью и государственной политикой в жизни неформально занятых женщин. Как один вид деятельности влияет на другой? Насколько хорошо социальная защита (равно как и другие политики, такие как городское планирование) реагирует на множественные роли и трудности, с которыми сталкиваются неформально занятые женщины? Каковы потенциальные функциональные эквиваленты классических схем социальной защиты для неформально занятых женщины? Именно такое переосмысление широко признано за WIEGO, и хорошо в нем представлено.
3) С точки зрения пропаганды социальной защиты неформально занятых женщин, одна из ключевых задач состоит в том, чтобы принять системную точку зрения, не теряя при этом фокуса на неформальных работниках. Большинство эффективных и устойчивых политических решений не обязательно должны быть нацелены именно на неформальных работников, они скорее должны быть нацелены на создание универсальных систем с широкой аудиторией, которую можно привлечь к поддержке услуг и получению не только финансовой выгоды (через прогрессивное налогообложение или перекрестное субсидирование), но и политической (посредством мобилизации и предъявления требований). Это означает, что политические дебаты, которые WIEGO может инициировать не обязательно о неформальных работниках, но скорее о признании и перераспределении в более широком смысле, потребуют сильных союзов между универсальными системами социальной защиты, которые являются финансово и политически устойчивыми.
Источники:
[1] Bosch, M., A. Melguizo and C. Pagés. 2013. Better pensions better jobs: towards universal coverage in Latin America and the Caribbean. Inter-American Development Bank, Washington DC.
[2] UN Women. 2015. Progress of the World’s Women: Transforming Economies, Realizing Rights. UN Women, New York.
[3] Примеры смотри тут, Molyneux, M. 2006. “Mothers at the Service of the New Poverty Agenda: Progresa/Oportunidades, Mexico’s Conditional Transfer Programme.” Social Policy and Administration, 40(4), 425-449.
[4] UN Women. 2017. El Progreso de las Mujeres en América Latina y el Caribe 2017: Transformar las Economías para Realizar los Derechos. UN Women, Panama City.
[5] Cortés, R. 2016. “El trabajo doméstico en América Latina. Empleo, ingresos y derechos laborales.” Tendencias en Foco 34. RedEtis, IIPE y UNESCO, Buenos Aires; Meier, K. 2010. From ‘good spirit’ to employee? Strengthening Domestic Workers’ Employment Rights in Latin America. Friedrich-Ebert Stiftung, Department for Latin America and the Caribbean, Berlin.
[6] Там же.
[7] Rofman, R., I. Apella and E. Vezza. 2013. Más allá de las Pensiones Contributivas: Catorce experiencias en América Latina, Buenos Aires: Banco Mundial
[8] UN Women. 2015. Progress of the World’s Women: Transforming Economies, Realizing Rights. UN Women, New York; Alfers, L. 2016. ‘Our Children do not get the attention they deserve’: A synthesis of research findings on women informal workers and child care from six membership-based organizations. WIEGO Research Report, Cambridge/Manchester
[9] UN Women. 2017, op. cit.
[10] Moussie, R. 2017. ‘Women Informal Workers Mobilizing for Childcare.’ WIEGO Childcare Initiative.
Social Media